— Не хотелось бы мне свалиться за борт, — с нервным смешком заметила она.
Шанданьяк встал рядом и ухватил ее за левый локоть.
— Не бойтесь. — Он почувствовал, как сердце неожиданно забилось быстрее, и даже разозлился на себя за это.
Девушка широко размахнулась и швырнула сухарь вверх. Чайка послушно спикировала, вновь подхватив угощение у самой воды. Девушка весело рассмеялась — Шанданьяк впервые услышал ее смех за все время путешествия.
— Готова поспорить — чайка встречает все прибывающие корабли, зная, что люди рады избавиться от остатков провизии.
Шанданьяк кивнул, и они вернулись к столику.
— Конечно, у меня не слишком тугой кошелек, но знаете, о чем я мечтаю? — спросил Шанданьяк. — Я намерен сегодня с шиком поужинать в Кингстоне. Бифштекс с кровью, свежие овощи и нормальное пиво, а не эта прокисшая бурда, к тому же отдающая дегтем.
— А мне вот мясо не разрешают, — поморщилась девушка.
Шанданьяк передвинул стул чуть левее, в тень паруса. Он ощутил прилив интереса к этой девушке, и ему хотелось получше видеть ее лицо.
— Да, я заметил, что вы едите одни лишь овощи, — сказал он, поднимая салфетку.
Она кивнула:
— Питательное и целительное — вот как это определяет мой врач. Он утверждает, что я заполучила мозговую лихорадку от промозглой атмосферы шотландского монастыря, где я воспитывалась. Он специалист и, наверное, прав, хотя, признаюсь, чувствовала я себя гораздо лучше, пока не стала следовать его предписаниям.
Шанданьяк рассеянно ухватил одну из ниточек и стал вытягивать ее из салфетки, потом другую.
— Ваш врач? — спросил он как бы между прочим, опасаясь нарушить ее сегодняшнее веселое настроение и превратить ее вновь в ту неуклюжую, молчаливую пассажирку, какой она была весь прошлый месяц. — Не тот ли... грузный мужчина?
Девушка рассмеялась:
— Да, бедняга Лео. Говорите же прямо, не стесняйтесь. Скажите толстый, скажите жирный. Да, это он — доктор Лео Френд. Он кажется неловким и неповоротливым, но мой отец клянется, что лучше медика не сыскать.
Шанданьяк поднял глаза от салфетки.
— Вы нарушаете предписания... вашего врача? Сегодня вы кажетесь мне гораздо бодрее, чем обычно.
Ее салфетка лежала на столе, и он принялся теребить ее тоже.
— Это правда, вчера я выкинула в окно все, что лежало на тарелке. Надеюсь, бедная чайка не додумалась это пробовать: в салате ничего не было, кроме трав и сорняков, которые Лео так старательно выращивает в ящиках у себя в каюте. Потом я прокралась в камбуз и выпросила у кока сыра, маринованного лука и рому. — Она застенчиво улыбнулась. — Мне так отчаянно захотелось вдруг нормальной еды, а не этой преснятины.
Шанданьяк пожал плечами:
— Не вижу в этом ничего плохого.
Он выдернул из каждой свернутой конусом салфетки по три нитяные петли, просунул в них пальцы, и салфетки превратились в подобия человеческих фигурок, шагающих навстречу друг другу. Затем Шанданьяк заставил одну фигурку поклониться, в то время как вторая присела в реверансе, и обе самодельные куколки — одной из которых ему даже удалось придать некоторую женственность — принялись танцевать по столу, выделывая замысловатые пируэты, поклоны, прыжки.
Девушка восхищенно захлопала в ладоши. Шанданьяк приблизил куколок к ней — одна присела в низком реверансе, а вторая склонилась перед девушкой в галантном гасконском поклоне — после чего он небрежным движением скинул салфетки с пальцев.
— Благодарю вас, мисс Харвуд, — церемонно произнес он.
— Благодарю вас, мистер Шанданьяк, — сказала она, — вас и ваши замечательные салфетки. Оставим формальности, зовите меня Бет.
— Отлично, — откликнулся Шанданьяк, — а я — Джон.
Он уже сожалел о порыве развеселить ее: у него не было ни времени, ни особенного желания заводить близкое знакомство с женщиной. Ему вспомнились уличные дворняги. Он частенько подзывал их просто так, чтобы посмотреть, как они на его зов потешно виляют хвостами, а потом они часами бежали за ним, не желая отставать.
Он поднялся с вежливой улыбкой.
— Что ж, — сказал он. — Пожалуй, я должен вас покинуть: мне предстоит обсудить некоторые дела с капитаном Чавортом.
Теперь, когда эта мысль пришла ему в голову, Шанданьяк решил, что ему и впрямь следует пойти к капитану. «Кармайкл» шел ходко и ровно, и было не лишним спуститься в каюту к капитану, хлебнуть с ним пивка и потолковать по душам напоследок.