Вылазку Реви запланировала на вечер. Осталось самое трудное - дождаться. Время тянулось так медленно, что девочка себе места не находила, словно шило впилось в самую нежную точку. Несколько раз она пробовала занять себя чтением, книги, правда были с десяток раз перечитаны и знакомы, едва ли не слово в слово. Здесь был и присловутый трактат о травах, краткий бестиагий восточного округа стагов. Скупое описание, которое Реви с радостью бы дополнила, но, впервые уловив ее за "творчеством", Гирренд рассердилась, назвав ее старания "порчей ценных записей" и книги убрала. Надолго. Вслед за чтением пошло рисование, шитье, сосредоточится на деле не выходило. Едва начало смеркаться, как ее охватила дрожь. Лорреви буквально начала отсчитывать минуты, меряя комнатушку шагами. Ждать становилось все труднее. Дверь закрылась, голоса постепенно сошли на нет, кажется они наконец решили лечь спать. Выждав для верности еще с четверть часа, она приоткрыла дверь комнаты, застыла, прислушиваясь. Домашнюю тишину разбавил басистый храп Доррейна. Девочка хихикнула в ладонь, переступила с ноги на ногу. Пора. Накинув на плечи легкий плащ, Реви на ципочках прокралась по дому. Нет, темнота ее вовсе не пугала, равно как и сбиться с пути она не боялась. Что уж тут говорить, но иной раз ночью она видела лучше чем днем, почему так? Едва ли кто смог бы ей ответить, просто видела и все. Может дело было в необычайном цвете граз, а может и нет. С течением времени, Лорреви находила в себе все больше скрытых талантов, но рассказать о них не решалась даже Гирренд. Сколь сильно не была ее привязанность к этой женщине, все же, Ренда не могла заменить ей мать, хотя очень старалась. Принять ее девочка не могла, не имела права. Так было правильно, она знала, не понимала почему, но знала точно. И, как бы ей самой не становилось грустно, она начинала понимать, что различия между ней и людьми, живущими в Малых вешенках слишком велики. Осознание приходило постепенно, все больше разширяя пропасть между ней и людьми. Может именно поэтому ей не удалось сдружиться с другими детьми в поселке?
Без особых усилий, Реви выскользнула в ночную прохладу, первый шаг был сделан, вот здесь, как раз, начинались некоторые трудности. Патрули дружинников прохаживались вдоль тракта, по обе стороны которого было возведено множество шатров, разбросаны в хаотическом порядке телеги, разведены многочисленные костры. С наступлением ночи жизнь продолжала бурлить. Торговцы никуда не делись и, судя по всему, планировали устроить посиделки у костров. Словом, для ночи было неприлично людно.Собрав с дороги несколько мелких камушков, она осторлжно сгрудила их в карман, пригодятся еще. Шаг за шагом, она постепенно удалялась от поселка, планируя обогнуть гульбища по широкой дуге, тишина, спокойствие и простор. Вот поблизости шагал патрульный. Ей как раз необходимо было пересечь пустырь. Рука скользнула в кармашек. Камушек, сделав небольшую дугу улетел в другую сторону от тропы, погрузившись в траву с шорохом. Разумеется, посторонний шум привлек внимание дружинника, а Реви спокойно проскользнула, укрываясь в зарослях. Дальше уже шли поля, где в разгар дня обычно трудились сенокосы, запасали стога на случай непогоды.
Ничто не предвещало беды, Реви никак не ожидала натолкнуться на людей, что захотят найти уединения на полях в эту ночь. Что они вообще могли здесь забыть? Она услышала жаркие шепотки и странные звуки, кажется, словно кто то плакал. Заинтересовавшись подалась вперед и увидела обнаженные тела, юбка молодой девушки была неприлично высоко задрана. В том, что происходило что-то не совсем правильное, Реви убедилась весьма скоро. Вовсю глазея на них, она отчего-то смутилась и поспешно решила скрыться, вот только не рассчитала, поторопилась, обеспокоенно и достаточно неловко оступилась. Хрупнула ветка. Шепотки стихли, сменившись недовольными приреканиями. Побеспокоенные люди поднялись, кто-то, кажеться мужчина, двинулся в ее сторону. Тут уж не до скрытности было, что есть сил, Реви рванула прочь, стараясь придерживаться верного направления и затеряться в траве. Сзади приближались грузные шаги, но девочка и не думала остнавливаться. В какой то миг она запнулась, кубарем пролетев вперед, в кровь раздирая руки, больно ударившись коленом, все же смогла встать. Едва не закричав от боли, она смогла справитсься с собой, закусила до крови губу и прихрамывая поковыляла к кустам, завалившись в спасительную тень. Затаилась, боясь дышать. Тяжелая поступь кованных сапог пронеслась совсем рядом. Выждав еще пару мгновений, она наконец то позволила себе расслабиться. Было больно и немного обидно. Подумаешь помешала, не гоняться же за ней средь ночи за такое. Что они вообще там делали?