...
Наконец, последний сектант перестал скулить и ползать вокруг младшего инквизитора, вымаливая у него прощение и обещая начать новую жизнь, жизнь ради Него и слуг народа Его, во благо стабильности и процветания Синеокой.
Иван Викторович с отвращением смотрел на учителя истории посмевшего рассказывать на своих уроках под видом несостоявшихся паранаучных фактов и домыслов, что периодически сбрасывают с самолетов на своих листовках враги с Запада, разного рода антинаучную ересь, способную посеять в слабых умах недостаточно идеологически подкованных граждан сомнения в нынешнем мироустройстве и миропорядке: существование жизни в целом и народа Синеокой в частности до Его правления, возможность мирно сосуществовать разным экономическим формациям и народам исключающее необходимость воевать до последнего вздоха и многое-многое другое, что было отвергнуто народом Синеокой еще на заре его появления.
- Убирайтесь, Влад...,- Бесогонов не договорил, посчитав, что такой выродок, как этот сектант, пусть и разменявший седьмой десяток больше не достоин его уважения или проявления вежливости, а просто пнул того, как собаку и указал на дверь. За него можно было не волноваться. Убежать в его нынешнем состоянии он попросту не сможет. Тут скорее надо смотреть за тем, чтобы сектант не избежал своего заслуженного наказания вовсе и не сбежал раньше времени на тот свет. А для этого его лучше не запирать с остальными, а оставить свободно перемещающимся в пределах школы.
Сектант на четвереньках, боясь встать или попросту забыв, как ходить, выбежал за дверь и на коридоре продолжил свое протяжное поскуливание,. А младший инквизитор вытер проступивший на лбу пот, что не говори, а попотеть пришлось изрядно и позвал Анастасию Филипповну. - Выходите, я уже закончил. - Анастасия Филипповна показалась из-за двери, на ее лице читался неподдельный ужас. Ужас от всего услышанного от сектантов-альтруистов за последний час с небольшим.
"Наконец-то, хоть кто-то увидел, насколько это тяжело быть инквизитором и через что нам приходится проходить не щадя ни своей тонкой душевной организации ни жизней многочисленных нацпредателей и врагов народа", - с удовлетворением подумал Бесогонов.
- Я и ппредположить даже не могла, что Ввам, Иван Викторович, приходится ппо работе выслушивать всю этту грязную ложь, кклевету и уловки - Анастасия Филипповна, была все еще под впечатлением и слегка заикалась. - Ннеужели, все эти...ллюди, все эти годы работали рядом ссо мной, дышали одним со мной ввоздухом, притворялись, что любят ссвою страну, народ и его рукководителей. А на самом дделе разлагали наших детей ссвоими мерзкими идеями, саботировали укказы и декреты, вредили школьное иммущество. Это ччудовищно! Чудовищно!
Руководительница кружка патриотических танцев как заведенная повторяла свои последние слова не в силах остановиться. Судя по всему она сейчас переживала кризис веры, веры в своих соотечественников, в своих коллег и людей в целом. Чтобы вывести ее из этого состояния, немного успокоить и подбодрить младший инквизитор сказал первое, что пришло ему на ум, но сказал от чистого сердца.
- Не беспокойтесь, Анастасия Филипповна, не долго им уже осталось одним с нами воздухом дышать и топтать одну с нами землю. Уже сегодня мы сдадим готовое дело в поселковый отдел инквизиции, а завтра, если не произойдет никаких непредвиденных обстоятельств, а их не предвидится, они все, как один, будут осуждены нашим самым бесстрастным и справедливым в мире судом по всей строгости народного закона. Так, что мало им не покажется. Поверьте, Анастасия Филипповна, все самое сложное уже позади. Можете не волноваться.
Бесогонову показалось, что Анастасия Филипповна буквально засияла от его слов. Куда только делось волнение и неуверенность. С женщиной произошла мгновенная, просто волшебная метаморфоза. Вот, секунду назад, она еще в шоке, почти потеряла веру в человечество, а вот, секунду спустя, уже сияет от счастья, к ней снова вернулась вера в людей и в светлое будущее страны, под присмотром заботливых и отзывчивых слуг народа и неусыпным контролем государственной службы инквизиторов.
- Ох, спасибо Вам, Иван Викторович, умеете Вы успокоить и обнадежить. Какой же Вы прекрасный человек и инквизитор, конечно же, - Анастасия Филипповна залилась краской от собственного спонтанного откровения и младший инквизитор чувствуя неловкость и стараясь как можно быстрее преодолеть неловкую паузу наступившую после ее слов, подошел и обнял женщину.
- Все будет хорошо, Анастасия Филипповна, вот увидите, все будет хорошо. Надеюсь, Вы готовы поставить жирную точку в этом деле? В таком случае, нас уже ждут. Не будем задерживать людей у них и без наших сектантов дел не впроворот. - Бесогонов боялся, что Анастасия Филипповна оттолкнет его и отстранится из-за его такого спонтанного и необдуманного поступка, но все обошлось. Руководительница кружка патриотических танцев и песнопений не сбросила с себя руки Бесогонова и не возмутилась, просто молча смотрела на инквизитора. В ее взгляде читалось одобрение и умиротворение.
"Неужели это и есть любовь", - размышлял про себя Бесогонов. - "Делать одно общее дело, вместе раскрывать заговоры и козни капиталистов, выводить на чистую воду врагов народа и диверсантов. Определенно, такая женщина заслуживает того, чтобы с ней разделили не только кровать с никелированными шариками, но и бутерброд с "Докторской", да что там бутерброд, с такой женщиной можно разделись свою жизнь, свою работу и свою беззаветную любовь к светлому будущему страны и государственной идеологии".
Но вслух, стараясь не выдать себя, сухим и официальным голосом сказал совсем другое, боясь, что сейчас еще не совсем подходящее время, чтобы признаться Анастасии Филипповне в своих чувствах по отношению к ней. - Вы собирайтесь, пока, а я, пойду, проведаю наших сидельцев, на всякий случай. Вдруг, кто-то из этих мерзких гуманистов решит не дожидаясь суда сделать с собой что-нибудь, пока мы с Вами будем на задании. Встретимся возле входа. Договорились?
- Конечно, Иван Викторович, не беспокойтесь, я Вас не задержу. Сейчас, только. Ой, - Анастасия Филипповна застыла, что-то ее явно смутило, но она сразу же пояснила Бесогонову причину своего смущения. - Я хотела сказать Вам, что пойду отпрошусь у директора, рабочий день ведь еще не закончился, а потом вспомнила, что Арсений Назарович как раз и есть глава секты альтруистов и к тому же, как Вы сказали, он уже сбежал. Так что я не знаю, как быть в подобной ситуации. Вы случаем не знаете, Иван Викторович, мне можно покидать свое рабочее место при подобных обстоятельствах и кто сейчас в таком случае исполняет обязанности директора школы. К кому мне следует обратиться за разрешением и пропуском?
- Не беспокойтесь, Анастасия Филипповна , - младший инквизитор беспечно махнул рукой, демонстрируя свою полную уверенность. - Я, как лицо наделенное всеми необходимыми полномочиями, забираю Вас под свою личную ответственность по заданию государственной важности до конца рабочего дня. Если, конечно же, Вы согласны и не откажитесь потом прогуляться со мной в парке. По дружески, конечно же, - быстро добавил Бесогонов и дружески, как ему показалось, улыбнулся.
Анастасия Филипповна к большому облегчению младшего инквизитора улыбнулась в ответ, тоже по-дружески. - Согласна. С Вами, Иван Викторович, не откажусь, и не только сегодня. - После такого откровения последний лед, который мог еще быть в отношениях между Анастасией Филипповной и Бесогоновым растаял. С этого самого момента они стали ближе друг к другу, как никогда и самое главное, что чувства эти оказались взаимны.