Это не успокоило меня.
— Нет, нет, я побегу догонять отца и Леонтия. Дай мне на дорогу кусок хлеба.
— Ну что мне с тобой делать? Ведь так и так убежишь, — вздохнула мать. И, завернув в платок полбуханки черного хлеба, кусок сала, предупредила: — Через огород, садами беги, оглядистый будь. Белые поймают — допытываться начнут... Молчи!
В огороде она догнала меня, сунула в руку трехрублевую царскую ассигнацию:
— Может, пригодится...
Я вышел за город и направился к станице Курчанской. Мне надо было пробежать 17 верст. Нагнал какие-то подводы, нагруженные скарбом. Некоторые подводы я обгонял, другие обгоняли меня. У меня ни разу не возникла мысль попроситься на подводу.
Станица Курчанская была заполнена людьми, обозами и боевой техникой. Я приглядывался в темноте к каждой одноколке и так добрел до церковной площади и станичного ревкома. Здесь стоял невообразимый шум от говора людей, проводивших по отрядам митинги-советы. Я нашел обоз со снарядами и вскоре встретил отца. Радости моей не было предела. Отец встретил меня сурово:
— Здесь бы можно было и без тебя обойтись... Зачем мать бросил?
Но моим щекам покатились слезы. Стыдно стало, вроде взрослым себя считаю, а слезы подводят.
— Порубят нас по дороге беляки, — продолжал отец. — Говорят, кругом опасно. Белое казачество, офицеры и помещики восстали...
Отец все же разрешил мне сесть в повозку со снарядами, приказал зарыться в сено и укрыл с головой рыбацким плащом.
Послышалась команда:
— По коням!..
И весь огромный табор-обоз, повозки, кони и пешеходы тронулись в неизвестном для меня направлении. Мне был слышен невероятный шум и крик, храп лошадей, скрип телег, бричек, топот, плач женщин и детей. Двигалась лавина. Как потом мне стало известно, здесь начинались первые шаги человеческого потока по маршруту Темрюк — Курчанская — Андреевская — Варениковская — Крымская, названного Александром Серафимовичем «железным потоком».
Прикрытие отхода частей Таманского фронта из Темрюка на Варениковскую было поручено темрюкскому отряду и курчанской роте под командованием фронтовика Г. Н. Батурина. Только его командирское чутье облегчило отход таманцев и «очищение» огромного потока от беженцев со скарбом. Варениковская переправа стала «пробкой» и затормозила поток. Тогда по распоряжению Батурина был наведен мост, который значительно ускорил переброску фронтовых частей и имущества на левый берег Кубани. Тот же Батурин, в целях разгрузки потока, приказал высвободить одноконные телеги и вернуть одноконников по домам вместе с беженцами. Повернули в обратный путь и повозку отца.
По правому берегу Кубани гарцевали разъезды белоказаков. Они наседали на мост, завязалась перестрелка. По приказанию нашего командования мост был взорван.
Белоказаки преследовали отходящие части, но были задержаны на рубеже реки Кубань между станицами Славянская и Троицкая до 24 августа. Ожесточенные бои здесь вела группа войск под командованием Епифана Ковтюха. Когда два потока таманцев объединились, Е. И. Ковтюх стал во главе отходящей сорокатысячной армии.
Вместе с Таманской Красной армией ушла и власть Советов. Сюда хлынули белоказачьи дивизии, пришла власть генералов Покровского, Филимонова, Алексеева, власть белой контрразведки и карательных отрядов. В буржуазных кварталах Темрюка — оживление. Мироеды встречали белых сытными обедами, музыкой. Из открытых окон, из граммофонных раструбов лилась песня «Тиха Кубань!».
Возвратившись в родной город, я с тревогой думал о сестре Анастасии, о братьях Леонтии, Иване и Михаиле, которые ушли с Ковтюхом. Перед моими глазами то и дело возникал их командир — Алексей Иванович Хвалюн. Боевой фронтовик, спокойный и рассудительный, он снискал глубокое уважение фронтовиков и почти всех темрючан. Это был мой дядя. По возвращении из похода Таманской армии он стал военкомом, потом заместителем председателя волисполкома, взял меня на выучку в земельный отдел, а в 1924 году дал мне рекомендацию для вступления в партию.
В связи с отходом частей Таманского фронта оставшиеся в Темрюке большевики и многие фронтовики скрылись в камышовых плавнях, образовав темрюкский отряд партизан. Главные силы его обосновались на правой стороне Кубани — между станицей Варениковской и Темрюком. Отряд возглавил подпольный комитет РКП(б), в состав которого входили Ф. Дроздов, С. Новицкий и А. Швыдкой. В первые дни в отряде насчитывалось 300 бойцов, 50 винтовок и один пулемет. Партизаны установили связь с надежными людьми, через которых получали продовольствие, одежду и новости о положении дел в городе.