- А-а, - кивнул я, закрывая альбом.
- Угощайся, - Ира поставила передо мной поднос с чаем и печеньем.
- Спасибо, Ир, - сказал я, взяв чашку.
Мы пили чай, ели печенье и болтали. Просто, как болтают старые-добрые друзья.
На улице пошел снег. Густой.
- Ира, я пойду, пока меня не замело, - сказал я нехотя.
- Дим, оставайся ночевать у меня, - предложила Ира.
Я посмотрел на нее. Мы сидели при выключенном свете, почти в полной темноте, лишь при слабом свете луны. В полутьме ее лицо казалось как никогда прекрасным, а глаза…они горели огнем…в них было что-то, понимаете?
- С удовольствием, - прошептал я, чувствуя себя маленьким мальчиком.
Фанатские разборки, наркотики, десятки девушек…все это отошло на второй план. Сейчас передо мной было только она…я хотел прижаться к ней, сказать, как сильно я ее люблю…войти в нее нежно…любить ее, растворяться в ней…
Почему друзья, милые, хорошие, любящие друг друга не могут заняться сексом? Кто придумал этот ипаные стереотип о его неправильности? Что плохого в том, что два человека, которые любят друг друга, доверяют друг другу, которые знакомы уже много-много лет, сольются не только на уровне душ, но и в банальном, физическом соитие тел?
Я почувствовал, что вот еще немного, и я попросту упаду на колени, прижмусь к ней…милой, хорошей, самой любимой…
Люблю…люблю…
- Дима, ты что-то сказал? - спросила Ира, удивленно глядя на меня?
- А, что? - я будто очнулся.
- Ты, кажется, что-то сказал, но что, я не расслышала, - улыбнулась Ира.
Улыбка…прекрасная…господи, почему я не могу быть с ней?
- Да так, задумался, мысли вслух, - я выдавил из себя улыбку.
- Понятно, - Ира провела ладошкой по моей ноге и я задрожал от того, что она…
Странно, правда? Я занимался сексом самыми разными способами, с кучей девушек, а вот сейчас, словно мальчишка, трепещу от одного лишь прикосновения…
- Хочешь еще чаю? - спросила Ира.
- Нет, спасибо, зайчик, - улыбнулся я.
- Дима, у меня есть хороший коньяк, хочешь? - предложила она.
- Ну, я же сам не буду…, - начал я.
- Я бы с тобой выпила, немного, - смущенно сказала она.
- Тогда, давай, - улыбнулся я.
Ира достала из бара бутылку коньяка "Арарат". Хорошая вещь, но, немного жесткая.
Мы выпили по рюмке, закусывая лимоном.
Ира скривилась и немножко закашлялась.
- Ух, ты, какой, - улыбнулась с трудом она.
- Ага, - подмигнул я ей.
- Дим, я забыла, у меня есть фотки новые, точнее, они не новые, а с лета, но пленку только вчера отпечатали, - сказала Ира, - я сейчас принесу.
Она на минуту скрылась в другой комнате.
Ира вернулась, неся в руках тоненький фотоальбом.
- Садись рядом, - постучал я ладонью по кожаной поверхности дивана.
Ира, подогнув ноги так, что коленки как раз уперлись мне в бок, устроилась рядом.
У меня напрягся член. Господи.
- Смотри, - сказала Ира, подвигаясь ко мне ближе.
Совсем близко. Я чувствую, как ее правая грудь касается моей левой руки. Чувствую ее дыхание и, опять, этот пьянящий запах ее волос…
Она показывала мне фотографии, что-то комментировала. Я обнял ее за плечи…просто, по дружески, не встретим при этом никаких сопротивлений.
- Ира, - прошептал я.
Она посмотрела мне в глаза. Наши лица были так близко. Всего пять сантиметров, наверное. Я чувствовал ее горячее дыхание, я тонул в глубине ее глаз.
Ее лицо было все ближе и ближе…словно в кино…совсем рядом. Я приблизился своими губами к ее губам, и они слились в едином поцелуе.
Сначала нерешительном, но, уже через секунду, страстном…
Мы целовались сидя, я слегка обнимал ее…Мой язык проник в ее рот…переплелся с ее языком.
Осторожно, нежно, я положил ее на диван и лег рядом. Моя рука скользнула по ее бедру…горячая, шелковая, нежная кожа…
Мои губы страстно целовали ее шею.
- Дима, Димочка, солнышко, - шептала она словно в бреду, тяжело дыша, глядя ладонью мои волосы.
Не останавливаться. Только не останавливаться. Вперед. Только вперед. Никакого отступления…
Я покрывал ее лицо и шею страстными поцелуями…моя ладонь скользнула Ире под футболку и принялась ласкать грудь.
- Солнышко мое, Димочка, - шептала Ира.
Она взяла мое лицо в свои ладошки, и принялась покрывать его страстными поцелуями.
Я сбросил джинсы…
Мои руки ласкали ее роскошное тело, которое было мое…мое…наконец-то!
Я осторожно отодвинул полоску ее трусиков.
- Димочка…нет…, начала Ира.
Но, мой палец коснулся бусинки клитора, и моя любимая, издала стон наслаждения…
Инстинкты…долой здравый разум.
Я ввел немного в ее дырочку свой указательный палец, и Ира поддалась мне навстречу.
И вот, мой раскаленные, готовый к работе член, уже касается входа в ее влагалище…
Мои губы яростно целуют ее шею…
Мои руки ласкают затвердевшие вишенки соском…
- Димочка, это не правильно…
Я вхожу в нее…
- Димочка, нет…, - она слабо что-то шепчет.
Я начинаю трахать ее и Ира сдается мне. Она обнимаем меня ногами, она стонет…
- Еще…еще, - просит она.
И я даю все, что ей нужно.
Мы занимаемся сексом всю ночь. Я боюсь остановиться. Боюсь, что она сможет отойти от его чар, что она сможет взглянуть на то, что произошло трезвым взглядом.
Я понимал, что то, что происходит неправильно…она не поймет, не простит…но, я гнал эту мысль прочь.
После того, как я кончаю, я принимаюсь ласкать ее языком, руками, в ожидание, пока мой член опять придет в боевую готовность…
Она кончила десяток…десятки раз…
Я не боялся затрахать ее до смерти. Кажется, последние оргазмы она испытывала находясь в полу отключенном состояние…
Я ушел с первым рассветом. Поцеловав ее в губы, и укрыв одеялом. Она спала…
Я попросту убежал.
И чувствовал я страх перед наступающим днем и тем, что он принесет…
Я понимал, что произошло. Осознавал, что как раньше, уже никогда не будет…
Я чувствовал дикий страх.
Весь день я сидел дома, тупо втыкая в телевизор, напиваясь пивом, боясь позвонить.
После обеда пришла sms от Иры: "Дима, я сама виновата в том, что произошло, к сожалению, теперь уже слишком поздно. Прощай." Я подождал час, собираясь с силами. Наконец, взял трубку и набрал ее номер.
Десять длинных гудков.
Не отвечают.
Съем. Часть первая. (Стомп) Осенью всегда льет дождь, парни. Всегда. Он навевает тоску и вообще, становится как-то уж слишком хреново. Когда светит там всякое солнце и погода, типа, теплая, думаешь о том, что не так уж все плохо, блин. Работаешь себе целый день, толкаешь наркоту в смысле. Даже не замечаешь поддевок этого кренделя Бэкса. Иногда даже удается перепихнуться с какой-то цыпочкой, которая подсела на героин. Все не так уж и плохо. Понимаете, парни, вообще-то плохо, оно всегда плохо, и когда солнце, и когда дождь. Но, когда вот тепло, типа, солнце и все такое, то все проблемы они как бы не так ярко воспринимаются. Я, наверное, не совсем точно излагаю, да? Но, вы же понимаете о чем я? Да? Так вот, а потом тепло постепенно уходит. День становиться короче и темнеет раньше. И вместо солнца - дождь. И листва падает с деревьев, и это уж совсем херовое зрелище. Работаешь в том же режим, клиентов такое же количество. Понимаете, люди, употребляющие наркоту, не подвластны влиянию погоды, или там изменениям длины дня. Перепихи тоже случаются, но, понимаете, парни, когда сидишь себе за столиком, потягиваешь пиво, а за окном "Двух Собак" льет дождь, как-то уж совсем на душе отвратительно становиться. Не только у меня. Даже цыпочки, которые дают, они какие-то, блядь, пассивные становятся. Даже хуй, и тот, кажется, негативно реагирует на погоду. Какой-то он блин вялый становиться. У всех настроение падает, у Бэкса тоже. Его подколки воспринимаются уже особенно болезненно, да и более жестоки они. Вот такая тема.
В этот день было все как обычно. Я проснулся в своей холодной конуре. Ломка медленно подкралась ко мне во сне, и сейчас царапала своими когтями по нервам, выворачивая всего на изнанку. Может быть, парни реально прикалываются надо мной, в смысле, справедливо? Надо будет тут прибраться. Запах, ну, я привык, но все равно, я же не собака там какая. Башка болит, тело ломит. Потом классический завтрак: несколько бутербродов с колбасой и сыром, чашка какого-то чая, и утренняя порция ширки. Вмазался и сел в кресло, закрыл глаза, через несколько минут меня накрыла волна облегчения. Я беру с собой свою дневную порцию: шприц и порция героина.