– На ком жениться? – не понял юмора Нестор.
– Не на мне же, – засмеялась Лариса.
– У нас будет ребенок, – сказала Настя. – Это мальчик, я так уверена, что это мальчик.
Нестор открыл рот, собираясь что-то сказать, но молчал.
– Мы назовем его Колей, – сказала Настя и, не дожидаясь того, что скажет Нестор, заплакала.
– Ты уверена, что это от меня? – выговорил, наконец, Нестор.
– Ага, – пришел на помощь Иван. – Ты уверена? Или вообще?
– Козел, – сказала Лариса. – Один и другой козлы, – она обернулась к Ивану.
– Ме-е-е! – проблеял Иван и сделал над головой рожки.
– А ты, – она перевела взгляд на Нестора, – куда завел нас? И ночуем здесь как бомжи. Где мы?
– Где мы? – повторила за ней Настя, озираясь заплаканными глазами.
Топорик Родион дернулся в своей петельке, желая выйти наружу по срочному делу.
Нестор прижал его локтем, прижал сильнее, не отпуская. Наверное, даже скривился от напряжения.
– И не надо, не надо мне корчить рожи, – сказала Лариса.
– Спокойно, – уговаривал Нестор Родиона, – только спокойно.
– И правда, – подошел Иван (почему подошел? – он ведь все время стоял рядом), – не нужно волноваться, спокойнее надо быть, надо быть легче, быть веселее, – и заблеял, словно не в силах сдержаться: – Ме-е-е.
– Aга, – сказал Боб. – Хорошая жена, хорошие дети – что нужно еще, чтобы спокойно встретить старость?
Встретить старость здесь, это было возможно? Нестор не мог представить, что это была бы за старость. «Сгиньте вы все», – прошептал он, надеясь, что развеются ветром или растворятся как сахар, но ничего не произошло. Только козловатый Иван слегка пошатнулся, неуловимо меняясь в лице. У него была бородка под нижней губой, а на голове – рожки. Хотя рожки только померещились Нестору – впрочем, как и все остальное. Нестор потрогал розовую кофточку Ларисы, чтобы убедиться, но рука не прошла сквозь. Надавил сильнее – сквозь стену пройти было легче.
– Руки убери, – сказала Лариса.
– Да кто вы, собственно, здесь такие? – не выдержал Нестор. – Вы сами-то знаете, кто вы такие?
40
– Кто вы, собственно, здесь передо мной такие? – спросил Нестор.
Вопрос был из тех, что не нуждаются в ответе, и все молчали.
– Лучше спроси, кто ты сам, а мы люди не хуже, – сказал, наконец, Боб – как говорится, нарушил молчание.
– Люди? – переспросил Нестор. – А кто мне скажет, сколько сейчас времени?
Часов ни у кого не было, и все развели руками.
– Может быть, у кого-нибудь есть мобильник?
– У меня зато гвоздь в сапоге, – сказал Боб.
– А где вы видели трех человек без мобильников – трех человек подряд? Тебя я не считаю, – бросил Нестор в сторону Боба.
– У меня еще и ножик за голенищем, – сказал Боб.
– Это не аргумент, – возразил Иван, – у тебя самого нет ни часов, ни мобильника. Не аргуме-е-ент, – тихо проблеял он, подумав.
– Хорошо, – согласился Нестор, – тогда расскажите мне о себе, что-нибудь реальное расскажите – куда направляетесь, и откуда идете, адреса ваши, пароли, явки, где работаете, что делали в прошлое воскресенье, какой дорогой идете к дому? Чем вы укреплены в том мире, который наверху?
– Я помню, мама меня водила в школу, – проговорила Настя.
– А я помню море, оно было синее, – сказала Лариса. – И я была уже не маленькая тогда.
– Там было далеко до школы, и еще надо было переходить дорогу, – продолжала Настя.
– Я помню песню, – сказал Иван, – «Во саду ли, в огороде родилась капуста».
– Потом трамвай, – вспоминала Настя, – там было два номера, на одном можно было ехать до конца, а другой поворачивал, не доходя одной остановки, и нужно было выходить раньше. Только не помню, куда я ездила на этом трамвае, – растерянно сказала она и посмотрела на Нестора, словно ища поддержки.
– И еще, – сказал Иван, – помню сказку: «Не пей, Иванушка, из копытца, козленочком станешь».
– У меня был маленький, кажется, брат, – сказала Лариса. – Мы играли с ним в карты. Только не помню, куда он потом делся.
– Капуста бывает разная, – сказал Иван, – у одной едят листья, у другой – корень, а у третьей – цветочки. А вообще говоря, мы все почти ничего не помним. Наверное, это от газа, которым мы вчера надышались.
– Да, это, должно быть, от газа, – согласилась Лариса.
– И нам обязательно нужно подняться отсюда на свежий воздух, – сказал Иван.
– Ты знаешь, Нестор, – сказала вдруг Настя, когда они уже поднимались, стоя на ступеньке, а навстречу спускались первые утренние люди, то есть все вокруг было как бы нормально, – ты знаешь, – сказала она, – я ведь еще вспомнила сейчас кое-что. Я вспомнила, как мы вместе шли под зонтиком. Был дождь, мы шли под зонтиком, а перед тем я примеряла в магазине кроссовки – белые с зеленой полоской.