Новогодний подарок судьбы?
Декабрь обрадовался, но виду не подал, осторожно начав списывать контрольную и пытаясь понять, что за дискуссию ведут между собой Дженни и старик. Он загружал ее вопросами по теории, она уверенно отвечала. Но на одном вопросе запнулась.
— В чем заключается критерий Вальда?
В ответ преподавателю были лишь нечленораздельные мычания и бровки домиком. А Декабрь подумал, что где-то что-то такое он слышал… Его дополнительный вопрос! Там вкратце рассказано про критерий Вальда, а потом приведено какое-то непонятное задание. Или действительно судьба, или новогоднее чудо, но в этот момент старику кто-то позвонил.
Пока он отвечал, Дженни судорожно схватилась за голову, пытаясь отыскать в тетради, где же был этот дурацкий критерий Вальда.
Теперь ей помог Декабрь.
— Ах, точно! — прошептала она, бегло взглянув на протянутый текст, и, когда старик вновь стал ее слушать, ответила. Слегка запинаясь, но ответила.
— Не тянете на высшую отметку, не тянете, — прохрипел старикашка.
— Пожалуйста! У меня средний балл в зачетке пять ноль! Я на красный диплом иду! Пожалуйста!
Тот лишь хмыкнул и выхватил ее зачетку.
— Прошу вас! — взмолилась она, с трагическим видом рассматривая, как «портят» ее зачетную книжку. Старикашка был непреклонен. Расписался, захлопнул и швырнул зачетку Дженни.
— Все, свободны!
Она опустошенно стала собирать свои вещи. Старик тем временем забрал работу у Декабря. Когда он ее проверил, Дженни уже ушла.
— Зачетку! — У Декабря точно гора с плеч свалилась. Да, черт возьми, он получил этот зачет!
Когда он уходил, случайно взглядом зацепился за аттестационную ведомость, где расписывался старик, и немало удивился.
В коридоре первого этажа он столкнулся с Дженни, выходящей из туалета. Надутая, сердитая и исплаканная. Когда она увидела Декабря, смутилась и быстро отвернулась, засеменив к выходу. Так как ему тоже было по пути, воцарилась небольшая неловкость.
— Кхм, — кашлянул Декабрь. — Зря плачешь.
— Тебе не понять!
— Нет, я имею в виду…
— Конечно, тебе тройки достаточно, а мне, знаешь ли, важно иметь все пятерки!
— Да послушай…
— Старый хрен, чтоб он поскользнулся где-нибудь и проглотил свои сопли!
Ее ругательства показались Декабрю странными, но он не стал ничего говорить по этому поводу.
— Дженни, послушай.
— Да что?!
— Он поставил тебе «отлично».
— Очень смешно.
— Я серьезно. Я видел в ведомости.
Дженни с сомнением и даже раздражением посмотрела на Декабря, но, видя, что он не шутит, судорожно стала рыться в сумке в поисках зачетки, а потом листать ее.
— П… п-пятерка… — обескуражено выдала она, похлопав глазами. Декабрь изобразил подобие улыбки, а Дженни, когда до нее дошел весь смысл произошедшего, начала прыгать и визжать. — Пятерка! Черт возьми! Да! Я сделала это! Старый пердун оказался нормальным! Ура!
— И вас с наступающим, — раздалось сзади хрипловатое и недовольное. Декабрь застыл истуканом, а Дженни чуть инфаркт не хватил.
— Э, извините… — начала мямлить она, развернувшись. Преподаватель прошел мимо, а потом обернулся через плечо, посмотрев на них.
— Молодцы, что друг другу помогли. За это, считайте, баллы и поднял обоим.
«Значит, он все же это специально задумал…» — подумал Декабрь.
— Спасибо, спасибо, спасибо! — смущенно радовалась Дженни, все еще чувствуя стыд за сказанное.
— Но за проглоченные сопли не прощу, — погрозил пальцем старик. Впрочем, в следующую секунду засмеялся, чем в который раз удивил своих студентов, привыкших считать его чокнутым. Лицо Дженни озарилось.
— Беру свои слова назад! Да чтоб у вас вообще соплей не было! Сегодня в полночь загадаю такое желание! Спасибо-о!
Он махнул рукой и направился дальше — скорее всего, в деканат. А студенты, выйдя из здания, пошли на остановку. Уже темнело, общественный транспорт ходил не так часто, и мороз щипал за щеки. За пять минут ожидания они порядочно замерзли. Январь грела руки в белых варежках, а Декабрь в больших карманах своей зимней куртки. Дженни вдруг стала рыться в карманах и чуть погодя, к удивлению Декабря, выдала:
— Ну… я пойду… Пока! — криво улыбнулась она, помахала рукой и уже хотела развернуться. Декабрь приподнял бровь.
— Ты куда?
— Домой. Захотела прогуляться пешком.
Он посмотрел на ее раскрасневшиеся щеки и флегматично предположил:
— У тебя что, денег на проезд нет?
— ОТКУДА ТЫ?.. — испугалась Дженни.
«Правда что ли?..»
Несколько секунд царило молчание.
— Ладно, пойду я, пока, — наконец пробурчала она смущенно.
Дженни развернулась и засеменила прочь. Декабрь смотрел ей вслед, не двигаясь с места, но уже вскоре догнал ее и пошел рядом.
— Пошли. Провожу тебя.
Дженни удивленно посмотрела на него и замахала ладошками в белых варежках.
— Ой, не стоит, я сама могу дойти.
— Мне все равно некуда торопиться.
— Тебя что, никто не ждет дома? — спросила она, а потом поняла, какой нетактичный вопрос, стукнув себя по голове. Декабрь только пожал плечами, не глядя на нее.
— Ну да.
Дженни дрожала — по дороге они ненадолго зашли в магазинчик погреться. Оставшаяся после хот-дога мелочь Декабря ушла на банку горячего какао для Дженни.
Праздничные елки, веселая толпа и новогодние песни — наступающий праздник ощущался на каждом шагу. Декабрь и Январь почти не разговаривали, но оба думали о том, как сближает их сегодняшний день.
— Что ж, вот мой дом, спасибо, — через несколько минут и дорог сказала Дженни.
— Давай, увидимся в следующем году, — Декабрь поднял руку на прощание и подумал, что в следующем году они вновь будут сидеть в разных концах аудитории и, пожалуй, вновь не будет поводов для общения.
— Слушай… — замялась Дженни, опустив голову. — Я… у меня подруги все… уехали уже. Я бы тоже, если б не старикашка… Поэтому… Если, конечно, хочешь… Я там тортик испекла, пюре с курицей сделала… о-оливье…
Она осторожно подняла взгляд. Декабрь всегда казался ей чересчур угрюмым и бесчувственным, она звала его «кирпич-лицо» за спиной и слегка побаивалась. Сегодня он показался ей чуточку ближе, но и в этот раз вновь ее взгляд наткнулся на безмоциональное выражение. Она уже хотела проклясть и это «кирпич-лицо», и себя, жутко смущаясь — не стоило ничего предлагать! Позор-то какой!
Но вдруг Декабрь улыбнулся, мягко и тепло. Совсем легонько, однако то, как подобрели его грустные глаза, очень обрадовало Дженни.
— Весь день хотел поесть оливье, — сказал он.
Свежий снег блестел в отсветах Томских фонарей, в полночь переливался яркими вспышками фейерверков. Декабрь и Январь — такие разные — сошлись в новогоднюю ночь.