Сбыться тем надеждам не вышло!
Раскат грома дважды ударил по строю наёмников, оглушил и разбросал сильных воинов по поляне. Многим досталось: кого иссекли невидимые осколки, другим оторвало конечности. Самому Вайри повезло стоять позади. Его отшвырнуло неведомой силой и впечатало в толстый ствол векового млиса. Дух из бедняги выбило сразу, кости затрещали, дикая боль пробежала по телу, а по голове потянулась тонкая кровавая струйка.
Окинув быстрым взглядом поляну, Вайри взвыл от досады. Воздух затянуло стеной едкого дыма, воняло серой и кровью. Наёмники были разбиты. Повсюду лежали тела, кровоточили глубокие раны, его люди ревели, кричали... умирали. Нескольким счастливцам повезло устоять на ногах, но новый протяжный гром их свалил. На входе в просеку застыл самый высокий колдун свиты торрека. Он без жалости разил врагов громовым жезлом, за считанную хиску расправился со всеми наёмниками.
"Керит всемогущий, помоги пережить эту хиску!" - взмолился Вайри. Ни о каком сражении он больше думать не мог. За ним пришли Кроны! За ним пришёл сам торрек. Бежать! Скорее бежать и не оглядываться!
Из последних сил, превозмогая страшную боль, Вайри поднялся на четвереньки и в суматохе юркнул в кусты. Ему бы оторваться на несколько тысяч ломтей, а там его уже не найдут. Скорее, скорее!.. только бы не упасть!
***
Наконец та бесконечная, тревожная ночь исчерпала час своего превосходства и небосвод осветила Сулаф. Тири даже на хиску глаз не сомкнула. Столько волнений обрушились деве на голову, столько тревог. Так сильно они с Андреем не ссорились никогда, как тут не волноваться?
- Да как он мог меня запереть? - не сдержалась Тири, бросая пустую миску на стол. - Что он себе думал?
- Угу, - снова промычала Пета. Так они с Тири переговаривались уже крам. Девицы стояли у стола и обдирали перья со старой гусыни, что давно перестала нести яйца к столу.
- Ничего! Вот придёт... вот тогда-то я ему устрою!
- Угу...
- А что, в чём я перед ним виновата, а?
- Угу...
- Нет, ну я, конечно, тоже не сдержалась, отвела душу, но ведь по делу же всё!
- Угу...
Тири задумалась. Скоро Андрей придёт мириться, будет просить у девы прощения за свою глупость. Тири сначала его пожурит, а потом, если будет хорошо стараться, его будет ждать награда за труды. Андрей всегда не мог нахвалиться её стряпнёй, но вот жаркое из гуся ему ещё пробовать не доводилось. Девица даже растянула губы в блаженной улыбке, когда на мгновенье представила счастливое лицо своего милого, увидела, как он её снова хвалит, как улыбается ей, как сияют счастьем и нежностью его бирюзовые глаза, как... Тири даже подумала, что потом она обязательно сменит гнев на милость и позволит Андрею поцеловать себя в щёку, а может быть даже...
Нет! Только в щёку!
- Да как он мог меня запереть? - в третий раз вернулась Тири к началу.
- И правильно сделал! - хмыкнула Пета, подхватила лукошко с гусиными перьями и понесла его к двери, чтобы перебрать потом пух для подушек. Тири опешила от такого ответа, замерла и уставилась на подругу большими глазами.
- Чего так смотришь на меня? - прыснула Пета, возвращаясь к столу. Затем черноволосая знахарка подхватила тушку гусыни и начала промывать её от застывшей крови и остатков пуха.
- Так ты за него? - взвизгнула Тири. - А я-то думала, что ты моя подруга, а не...
- Твоя, и что?
- Как это - что? - дивилась Тири всё больше.
- А вот так это! Раньше подруг у меня было больше. Помнишь Ульму? - Ударила Пета кулачком по столу, глаза её заблестели, а голос дрогнул. - Забыла, что с ней сталось? А я помню, и всегда помнить буду! - Отбросила она миску, отвернулась и присела на корточки, закрывая лицо ладонями. Тело её задрожало, а по избе разнеслись девичьи всхлипы. Тири тоже не удержалась, подскочила к Пете, плюхнулась на колени, обняла её за плечи и подружки заголосили уже на пару.
- Думаешь, там безопасно? Приключений тебе мало? А обо мне ты подумала? Как я буду справляться одна, как буду жить, когда всех подруг схороню? - Хныкала Пета, Тири молчала, уткнувшись лицом ей в плечо. - Правильно он тебя здесь закрыл, нужно было ещё стражу поставить.
- Так он и поставил! - улыбнулась Тири, вытирая последние слёзы. Пета тоже уже успокоилась, подружки встали на ноги и вернулись к работе. Теперь расчиняли тушку гусыни они уже молча.
Долго они так простояли, успели разрезать гусыню на мелкие кусочки и даже прибраться на столе, как вдруг дверь легко скрипнула, распахнулась. В доме стало светлее, сквозняк прошёлся по столу, подхватил несколько пёрышек и прокатил у Тири перед лицом. На пороге стоял Андрей.
Одного взгляда на парня хватило, чтобы Тири сразу позабыла все свои планы. Андрей выглядел очень грустным, очень уставшим, даже измотанным, будто сутки зерно из амбара таскал. Лицо его немного припухло, осунулось, надулись мешки под глазами, а очи так покраснели, что в темноте могли бы светиться.
Ничего не говоря, Андрей подошёл к столу и присел. Потом взглянул на Пету и тихо проговорил:
- Ты не оставишь нас на минутку? Пожалуйста!
Пета улыбнулась, тут же кивнула, подхватила миску с кусочками гусыни и вышла из дома. Тири вдруг захотелось подойти к Андрею поближе, обнять его, приласкать, расспросить, что случилось, но гордость ей того не позволила. Тири облокотилась о стол и отвернулась.
- Злишься на меня? - тихо спросил Андрей.
- Нет, - нерешительно ответила Тири. - Больше нет.
- Ты, правда, пробыла весь день в доме? Я думал, тут же сбежишь обратно в свой лес.
- Не сбегу, - так же тихо ответила Тири.
За спиной скрипнул стул, послышались неуверенные шаги. Андрей подошёл к Тири, обнял её за плечи и прошептал деве на ухо:
- Прости, я виноват! Я больше никогда так не поступлю!
Тут Тири не сдержалась, резко развернулась и уткнулась Андрею в грудь:
- И ты прости, я больше не стану тебя волновать, обещаю!
Андрей зарыл пальцы в густые волосы, распрямил несколько подскочивших прядей, потом приподнял пальцами её подбородок, заглянул Тири в глаза, в саму душу. Таких взглядов Тири выдержать никогда не могла, спустя удар сердца они с Андреем коснулись друг друга губами, забывая обо всём на свете.
Когда они отстранились, Андрей опустил голову и вернулся обратно на стул, застучал пальцами по столу, бросая грустный взгляд из стороны в сторону.
- Андрей, что стряслось? Что тебя гложет? - Заволновалась вдруг Тири.
- Да... это... Шева! Воевал вчера с теми бандитами, которых ты нашла!
- И как всё прошло?
- Плохо! У нас пятнадцать мертвецов и десяток раненных. Ещё пятеро в лесу заблудились. Сам Шева поймал три стрелы. Повезло, что две угодили в броню и застряли в обшивке. Третья прошила ему насквозь плечо. В рубашке родился. Ни кость, ни сустав не задело. Только мягкие ткани!..
- И как он сейчас?
- Спит. Его рану обработали, сделали пару уколов и уложили отдыхать. Толку от него всё равно было мало. Крови потерял он прилично и сильно ослаб...
"О Керит всемогущий!" - думала Тири, - "Как же такое возможно? Как же это их угораздило?".
Тири вдруг ясно увидела, как же сильно на самом деле переживает Андрей. Каких трудов ему стоит держать себя в руках. Она вдруг поняла, что в той трагедии Андрей винит только себя. И что вина эта грызёт его изнутри.
Вдруг, Тири самой себе показалась такой глупой. Такой нелепой и отвратительной. Вместо того, чтобы поддержать возлюбленного в трудную минуту, она собиралась устроить ему скандал, ждала от него извинений, строила планы, хотя и сама хороша. Тири вдруг спохватилась, подошла к Андрею и положила ему руки на плечи.
- Ты ни в чём не виноват! Это не твоя вина!
- Я должен был идти с ним.
- Нет! Ты никому ничего не должен. В смерти твоих людей виноваты те убийцы! Ты не причём, ты хотел, как лучше!
- Да там тоже наказывать некого - всех положили, - уже спокойнее проговорил Андрей, взял Тири за руку и нежно её поцеловал. Тири положила ладошки Андрею на щёки, повернула парня к себе и уже снова хотела его поцеловать, как дверь снова скрипнула. Теперь на пороге стоял Руслан: