Кто же застрянет в этой грязи? Капитан. Я застряну.
Но есть во всем этом нечто даже более страшное, чем морской суд, лишение работы и необеспеченная старость, — голос собственной совести. Как я посмотрю в глаза детям, в твои глаза, Эдит? Где мои понятия о долге моряка, чести? А раз так, то ни мне, ни другим не нужна жизнь старого, обесчещенного капитана — капитана-преступника. Поздно заговорила совесть!
Пока Морозов читал, матросы столпились вокруг него. С растущим беспокойством заглядывали они во взволнованное лицо русского. Даже Олаф Ларсен и тот ничего не понял из отдельных, услышанных слов, настолько тихо читал Морозов.
Петр Андреевич видел, мысли матросов далеки от работы, которую только что они выполняли с таким рвением. Приказать им разойтись по своим местам? Нет. Приказом сейчас ничего не сделаешь, лишь разрушишь только что установленное и еще не окрепшее взаимопонимание. И он принял смелое решение: взял письмо у Морозова и передал его Джиму Олстону.
— Прочтите матросам, — сказал он и, заметив недоумение старшего помощника, настойчиво повторил. — Читайте, читайте. Пускай эту весть они узнают от вас. Это очень поможет вам в дальнейшем.
Матросы поняли сказанное Петром Андреевичем по выражению его лица, энергичному жесту и замешательству старшего помощника.
— Читайте, сэр! — зашумели они. — Мы хотим знать все! Что случилось наверху?
Джим Олстон, преодолевая внутреннее сопротивление, поднял руку.
Все притихли.
Старший помощник читал письмо. Его слишком четкий голос сразу приковал к себе внимание. Никто сейчас не слышал ни рева моря, ни поскрипывания шпангоута. А когда он кончил читать, матросы не шелохнулись, оглушенные чудовищной вестью.
— Сейчас не время обсуждать участь нашего капитана, — начал Джим Олстон, предупреждая ненужные, по его мнению, разговоры.
— Почему? — резко спросил Беллерсхайм. — Почему на время?
— Беллерсхайм! — Джим Олстон резко повысил голос.
— Почему мы должны молчать? — Беллерсхайм выдержал строгий взгляд старшего помощника. — Они убили капитана.
— А могли убить всех нас! — крикнул Олаф Ларсен.
— Не станем молчать! — подхватили со всех сторон матросы. — Не можем молчать!
— Криком мертвому не поможете, — попытался остановить их Джим Олстон.
— Поможем! — убежденно бросил Беллерсхайм. — Поможем и мертвому. Конечно, не криком. Мы приведем эту посудину в порт.
— Верно! Хорошо сказал! — шумно поддержали его матросы. — Вызовем на палубу страховых боссов. Они-то разберутся, кто и ради чего топили пароход.