В избу вошла Галя. Она откинула с головы мокрый капюшон плаща, поздоровалась и поставила на стол водомерную мензурку, заполненную чуть ли не до самого верху.
— Восемьдесят семь миллиметров осадков за ночь, Александр Николаевич. И все еще льет.
— Как в тропиках… Ну, а барометр? Не поднимается?
— Давление на самом низком уровне…
— Значит, погоды скоро не жди? — Буслаев в раздумье зажал в кулак бороду. — Хорошо успели Егора отправить…
— Хорошо-то хорошо, да как мы поплывем? — сказал Скробов. — Прямо не везет нам. Баджал не пропустил — потеряли проводника, теперь жди наводнения…
— Переждем дождь, да и поплывем, — ответил Авдеев. — Амгунь разольется, будет где заломы обойти.
— Как отдыхала, Галя? — поинтересовался Молчанов, которого мало трогали заботы Скробова.
— Спасибо, Юрий Михайлович, хорошо, — вполголоса ответила девушка. — Ночью была такая страшная гроза…
— А мы выходили смотреть. Красиво было…
— Ну нет, — смеясь сказала Галя. — Я зарылась в спальный мешок с головой и не уснула, пока не утихло.
— Вот уж не думал, что ты такая трусиха. Как же ты на лодке поплывешь?
— О! Вы еще многого обо мне не знаете, — с лукавой улыбкой сказала девушка. Нельзя было не залюбоваться свежестью ее влажного от дождя лица, румянцем, белизной крепких ровных зубов.
— Знаю, Галина Петровна.
— А вот и не знаете…
— Знаю, как кое-кто за вами аж на Баджал побежал. Доложили…
— Ой, Юрий Михайлович! — глаза девушки удивленно округлились. — Это вы про Ермолова? Вот уж ни капельки не виновата. Это он с отцом заодно решил ехать, чтобы в экспедицию устроиться, а вовсе не из-за меня.
Молчанов шутливо погрозил ей пальцем, но, перехватив досадливый жест девушки, переменил разговор.
— Вы уже завтракали?
— Нет еще. Печку только затопили.
— Как покушаете, приходите, надо привести в порядок наши записи по нерестилищам. Пока в памяти свежо.
Почти три дня шумел дождь.
Река вздулась, вышла из берегов, а вода все продолжала прибывать. Ложбинками она подобралась к самому поселку и начала затапливать огороды.
Буслаев с Авдеевым, в плащах и резиновых сапогах, пошли на берег Амгуни. Тропа вела через сумрачный пойменный лес: гиганты тополя, осина, ель, пихта, береза, лиственница. Понизу непроходимая чаща из кустарников — малина, смородина, черемуха, шиповник.
Река дала о себе знать гулом воды. По воде плыли свежие, только что поваленные зеленые деревья с корнями, на которых еще сохранилась земля. Несло мусор, коряги, шапки желтой пены. Куда подевался зеленоватый цвет воды. Она неслась мутная, грязная, ошалело вскидываясь на быстрине волнами. Тальники на противоположном берегу гнулись под ее напором.
— Как думаете, Евстигней Матвеевич, пройдем на бате? — спросил Буслаев.
— У меня бат просторный и на ходу легкий. На нем-то проскочим в любом месте. А вот как вы на резине своей, этого сказать не могу.
— О, это отличная штука, — уверил старика Буслаев. — За наши лодки не беспокойтесь, везде пройдут.
Авдеев недоверчиво хмыкнул, но возражать не стал.
Караван лодок отплывал от поселка. Первой отходила резиновая надувная лодка с Буслаевым и Авдеевым. Старик все же доверился столь непрочной на вид посудине. На второй находились Молчанов и Скробов. На большом бате Ермолов и Галя с отцом.
Едва лодки оторвались от берега, их подхватила мутная желтая вода.
Амгунь переживала пору половодья. Как и все реки Дальнего Востока, она не знает весенних разливов — здесь не бывает бурного таяния снегов — и лишь с началом летних муссонных дождей показывает свою силу. Типично горная река, она сразу отозвалась на ливень, в первый же день затопив все галечные косы. Уровень воды, скакнув на полтора метра, продолжал подниматься с каждым. днем. При большом падении река (Амгунь течет с Буреинских гор) в половодье прокладывает в пойме новые рукава, забивает заломами старые, валит на глазах береговой лес.
Резиновые лодки шли бок о бок по самой стремнине. Обгоняя их, проносились зеленые подмытые тальники, коряги. С обрывистого берега клонились деревья. Многие уже ветвями опустились в воду, и их постепенно заносило по течению, обрывая последние корни, связывавшие дерево с землей. Множеством небольших рукавов — бурных ручейков — река пробивалась через лес напрямик. Но основная масса воды, как обезумевшая, летела руслом, с гулом сталкиваясь с заломами, с потоками, несущимися в реку с берегов.