— Дабагир, покричи сохатого, — попросил Молчанов.
— Зачем? Мясо есть, что будешь делать, если придет?
— Посмотрим, и все.
Дабагир усмехнулся.
— Он придет, сердиться будет. Собаки увидят, за ним в тайгу убегут, полмесяца домой не придут. Не буду кричать.
Проглянули звезды. Пала роса — предвестница ночного заморозка. Буслаев зябко запахнул на себе куртку.
Глава десятая
У Молчанова была горячая пора: приходилось десятками вскрывать тушки гиблых карасей. У всех одно и то же — какой-то незнакомый Молчанову гельминт. Рассматривая его в микроскоп и диктуя Гале записи по-латыни в журнал, Молчанов видел одного и того же паразита — полупрозрачного, поражающего брюшную полость рыбы. Мало того, неизвестно было, что это за гельминт, Молчанов не мог сказать, развивается ли он в живой рыбе или после того, как она погибнет? И от чего гибнет карась — от этого паразита или по иной причине? Галя ведрами вываливала в яму вскрытые тушки карасей, а разгадка не приближалась ни на шаг. До сих пор Молчанов не знал, кто является распространителем этого паразита: рыбы, животные, птицы или выращивала его водная среда озера. Надо было взять на пробу и живую рыбу, населяющую озеро, и ондатру, и чаек, которые питались преимущественно рыбой Чукчагирского озера.
Молчанов обладал завидным упорством, без которого немыслим ученый, из груды руды выбирающий крупицу истины. Он днями просиживал за микроскопом, вглядываясь в извивы паразита, распластанного на стекле в капле жидкости, зарисовывая наиболее характерные экземпляры. Сказать с определенностью, новый ли это вид паразита или уже известный, можно было, только поработав в Академии над архивами прежних амурских экспедиций, просмотрев все печатные материалы по гельминтам. Для этого надо было явиться в Москву во всеоружии, имея на руках как можно больше собранных материалов.
Молчанов поднимался чуть свет, будил Галю. Вдвоем они ехали проверять сетки. На берегах обилие снулого карася, а в сетке, как назло, почти сплошь крупная, здоровая щука, изредка сом, косатка-скрипун. Судя по их величине, озеро обладало большими запасами корма как для хищных, так и для других рыб.
Молчанов, чертыхаясь, выпутывал из сетки колючих косаток, сердито швырял их на дно лодки. Коченели на ветру мокрые руки, лодку раскачивало.
— Да держи ты как следует лодку! — покрикивал он на Галю, забывая порой, что ему надо благодарить судьбу, пославшую в помощницы девушку, умеющую не только грести и управлять лодкой, но и ставить сети, выбирать их не хуже рыбака.
Галя молча подтягивала лодку бортом вплотную к балберам и принималась помогать. Когда один придерживал сеть, дело подвигалось лучше.
— Не понимаю, куда подевался карась? — недоумевал Молчанов. — Щука и щука. Вон, смотри, мы еще не освободили до конца сеть, а одна уже воткнулась!
— Отец говорит, карась уходит под плавни. Там и зимует.
— Не может этого быть. Задохнется.
— Ольджикан местами даже в сильные морозы не замерзает.
— Все равно. Просто он держится где-то по ямам, а мы не знаем толком озера.
Галя не стала возражать.
На поверхности озера плавали крупные, как наконечники копий, желтые листья стрелолиста; буро-бордовые узорчатые — ореха чилима; круглые, словно блюдечки, — кувшинки. Лодка среди этих зарослей двигалась медленно, хотя Галя гребла старательно. Пока выбирали рыбу, она озябла. Молчанов рулил и вприщурку глядел перед собой не мигая. За месяц скитаний он порядком устал и сейчас всеми своими помыслами был устремлен в Москву, к небольшой уютной квартире, с привычным письменным столом, мягким диваном, на котором так приятно посидеть с газетой. Галя ловила его отсутствующий взгляд, и ей стало горько.
Нет, ничто не удержит Молчанова на Чукчагире, а ей не жить в Москве. Значит, их пути никогда не сойдутся, потому что ее родина — здесь. Жизни в ином каком-то месте она не желает.
— Давай я погребу, — очнулся от своих мечтаний Молчанов. — Ты, наверное, устала?
— Нисколечко, — ответила Галя.
Капканы на ондатру расставлены на низком заболоченном берегу среди осоки, вереска, вахты, а также на отдельных плавинах, островками застрявших вблизи берега.
Молчанов одолжил десять капканов у Дабагира. Места, где они поставлены, отмечены воткнутыми в землю палками. Круглый язычок капкана прикрыт листьями трехлистки. Ондатра не слишком осторожна, чтобы их следовало как-то особо маскировать. Первые два нетронуты, Молчанов поправил маскировку и шестом стал подталкивать лодку к следующему. В него попалась крупная бурая ондатра, похожая на большую крысу. Она сразу же нырнула в воду, но проволока, которой капкан был привязан к палке, не позволила ей далеко уйти: Молчанов втащил ондатру вместе с капканом в лодку, хотел схватить за шею, но грызун, несмотря на кажущуюся неповоротливость и защемленную лапу, извернулся и хватил зубами по пальцу.