Рядом кричал что-то непонятное Шихов.
Наконец они замолкли. Тяжело дыша, вслушались.
Тишина.
Шихов закричал снова. Сорванный осипший голос его звучал надрывно.
На этот раз Крестовников не поддержал его.
— Что же это? — воскликнул Шихов. — Оглохли они, что ли?
— Нет. — Крестовников все еще дышал тяжело. — Не оглохли. У снега есть одна особенность: засыпанный слышит звуки сверху, а его голос глохнет уже на небольшой глубине.
— А нас засыпало?.. — Шихов не закончил вопроса.
— Свет к нам не пробивается, — ответил Крестовников. — Над нами наверняка больше метра снега.
Шихов грузно заворочался. Из-под пробитой ледяной корочки на руку Крестовникова потекла струйка снега.
— Что вы делаете? — спросил он.
— Хочу высунуть из сугроба лыжную палку, — ответил Шихов.
Крестовников терпеливо ждал. А когда Шихов затих, он спросил.
— Как у вас… палка?
— Поднял, — Шихов с трудом перевел дыхание. — Видна ли она сверху?
Крестовников не ответил. Угадывать было не в его правилах.
Снова тишина. Тревожные мысли. Слабая надежда на то, что наверху заметят лыжную палку, таяла. Неужели люди ушли?
— А если попробовать мне пробиться на другой, менее крутой склон камня? — спросил Шихов. — Возможно, там удастся выбраться наверх?
— Не думаю, — ответил Крестовников. — Выбраться с такой глубины, из рыхлого снега…
И со страхом подумал, что снова останется один. Опять окружит его проклятая, сковывающая рассудок и волю тишина. Да и Шихов переоценивает свои силы. Застрянет в снегу, выбьется из сил и не вернется.
— Надо же что-то предпринять, — не унимался Шихов. — Если я оставлю рацию и рюкзак…
— Рацию?.. — перебил его Крестовников. — Скажите… нельзя развернуть рацию под снегом?
— Есть, конечно, риск, что попадет влага… — неуверенно произнес Шихов.
— Рискуйте, — приказал Крестовников. — Разворачивайте.
— Есть развернуть рацию! — с готовностью повторил Шихов. Наконец-то он услышал в голосе Крестовникова решимость, знакомые волевые интонации.
Он ворочался долго, нестерпимо долго; иногда задевал неподвижного Крестовникова. А тот, плотно прижимаясь спиной к камню, напряженно вслушивался. Неужели они ушли? Вчера Клава Буркова была с ним здесь, видела скалу. Не могла же она заблудиться? От одной мысли об этом по спине пробежал леденящий озноб.
— Что у вас? — не выдержал Крестовников. — Не получается?
— Надо прикрыть рацию от снега, — ответил Шихов. — Никак штормовку не сниму.
Дайте рацию мне, — сказал Крестовников. — Я сам поведу передачу.
Клава Буркова шла широким накатистым шагом. За нею почти на сотню метров растянулась маленькая колонна. Двое тащили укрытую брезентом горную лодочку с аварийным имуществом и привязанными сверху дюралевыми трубками, заменявшими щупы.
После длительного подъема по крутому склону идти стало легче. Тяжело приходилось лишь на встречных застругах. Сильный боковой ветер сносил легкую лодочку. Приходилось не только втаскивать ее на рыхлый, поддающийся под лыжами гребень, но и придерживать с наветренной стороны.
Буркова нетерпеливо рвалась вперед. Ей казалось, что товарищи тянут лодочку вяло, слишком часто меняются в лямках. И сказать им ничего было нельзя. В горах можно поправить неумелого товарища, объяснить неопытному, но не следует подгонять, а тем более упрекать отстающего.
Остановилась группа у нового подъема. Лыжные следы круто пошли наверх лесенкой. Вскарабкаться здесь с лодочкой нечего было и думать. Опять пришлось тащить ее на веревке.
— Последняя круча, ребятки, — подбадривала своих Буркова. — Дальше до самой вмятины лыжня пойдет почти по ровному месту.
Пока поднимали лодочку, Буркова не раз смотрела на часы. Спасательная группа двигалась по проторенной лыжне значительно быстрее, чем вчера разведывательная. И все же озабоченность старшей непрерывно возрастала.
— Вася! — окликнула она крупного грузноватого парня. — Я пойду вперед. Все остальные пускай идут с грузом.
Старшая отрывалась от группы все больше. Хотелось поскорее увидеть место, где придется искать людей, заранее без спешки обдумать, с чего начать спасательные работы.
За горной складкой открылась прорезавшая кряж знакомая вмятина.
Буркова скользнула по пологому спуску. Резко и часто отталкиваясь палками, взлетела на противоположный склон и остановилась в недоумении.