Нет, сказал он себе, ты на верном пути. Лучше отойти подальше от лагеря, чтобы его не мог найти спасательный отряд, который наверняка уже вышел на розыски. Беги, схоронись в лесу и изучай свое новое тело. Установи, как оно функционирует и чего можно от него добиться, узнай, разделили ли другие твою участь, и если так, то можно ли с ними связаться.
На это уйдет немало времени, но, очевидно, это возможно.
Предыстория встречи Джорджа Мейстера с имярек meisterii сводилась к следующему.
В конце двадцать третьего столетия нашей эры Галактика находилась в процессе колонизации двумя враждующими федерациями. На ранних стадиях конфликта совершались налеты на планеты, сбрасывались бомбы и целые космические флотилии участвовали в битвах. Но вскоре этот бессистемный способ ведения войны стал немыслим. Боевых роботов производили триллионами и снабжали достаточным количеством боеприпасов для полного взаимного уничтожения. Они кишмя кишели на границах звездных систем, уже занятых той или другой стороной.
С таким заслоном планеты были предельно застрахованы от вторжения и всяческих помех в торговле, если только врагу не удавалось колонизовать окружающие звездные системы и блокировать очаг неприятельской колонизации.
Темп жизни стремительно нарастал вот уже на протяжении семи поколений. Знания усваивались ускоренным способом — в виде пилюль. Все рано женились и бешено размножались. А если человека зачисляли в авангардную экологическую группу, ему вообще приходилось работать без мало-мальски приличной подготовки.
При освоении новой планеты с неизвестными формами жизни самым разумным было бы начинать с иммунологических исследований, рассчитанных по крайней мере лет на десять и осуществляемых с борта герметически закрытой станции. Лишь после того как удастся обуздать наиболее опасные бактерии и вирусы, можно было бы осторожно и постепенно переходить к работе и исследованиям в полевых условиях. И только лет через пятьдесят или около того начать ввозить колонистов.
Но ни у той, ни у другой стороны попросту не было для этого времени.
Через пять часов после посадки группа Мейстера, прибывшая с планеты Терра, выгрузила фабрикаторы и с их помощью соорудила бараки на две тысячи шестьсот двадцать восемь человек. Час спустя Мейстер, Гамс, Беллис и Мак-Карти по слою золы, оставленному на оплавленной почве хвостовыми двигателями транспортной ракеты, двинулись к ближайшей живой растительности метрах в шестистах от места посадки. Им было предписано отойти от лагеря постепенно расширяющимися кругами на тысячу метров и вернуться с образцами, если только их не проглотит какое-либо существо, слишком огромное и слишком прожорливое, чтобы спасовать перед автоматической винтовкой.
Мейстер, биолог, был сплошь увешан коробками для образцов, закрывавшими его стройный торс. Майор Гамс нес аварийное снаряжение, бинокль и автоматическую винтовку. Вивиан Беллис, минералог, разбиравшаяся в своем деле ровно настолько, насколько позволял краткий трехмесячный курс, несла легкое ружье, геологический молоток и мешок для образцов. Мисс Мак-Карти — ее знали только по фамилии и никому не было известно, как ее зовут, — к науке никакого отношения не имела. Она была приставлена к группе от Службы Гражданской безопасности. На ней висели два толстых пистолета и туго набитый патронташ. У нее была одна-единственная обязанность — разнести черепушку любому члену группы, пойманному на использовании недозволенных средств общения или вообще ведущему себя странно в каком-либо отношении.
Делая вторую спираль вокруг лагеря, они наткнулись на низкую каменистую гряду и несколько коротких обрывистых лощин, по большей части забитых пыльно-серыми стеблями каких-то мертвых растений. Когда они стали спускаться в одну из лощин, Джордж, шедший третьим (впереди шел Гамс, за ним Беллис, Мак-Карти замыкала), решил взять немного в сторону и пройти по каменной плите, чтобы исследовать пучок растительных стеблей, росших в ее дальнем конце. На этой планете он весил чуть больше двадцати килограммов, а плита выглядела так, словно была намертво вделана в почву. Но, едва ступив на плиту всей тяжестью своего тела, он почувствовал, что она подалась под его ногой, почувствовал, что падает, крикнул и мельком увидел Гамса и Беллис, застывших словно в кадре замедленного фильма. Он услышал шорох осыпающихся камней, увидел, как на него надвигается что-то вроде разлохматившегося одеяла из листьев и грязи, и подумал при этом: «Совсем как при мягкой посадке…» Это все, пока он не очнулся с таким ощущением, словно его заживо похоронили и все в нем омертвело, кроме глаз.