Прошли годы, накопился материал. Выяснилось, что маски появляются в могилах в III–II веках до нашей эры и исчезают в III–IV веках нашей эры. Обычай этот, по-видимому, местный. Маски не все одинаковы. Есть лицевые и маски-бюсты, портретные и условно передающие черты человеческого лица. Они часто раскрашены: синей, черной и красной красками нанесены спирали на лбу, висках, щеках. Узоры передавали татуировку или раскраску лиц похороненных людей.
О назначении масок высказано немало предположений, подчас противоречащих одно другому. Перечислю наиболее существенные.
Маску изготовляли, стремясь сохранить черты лица умершего, оставить нетленным его образ.
Маска должна была помочь умершему благополучно достичь загробного мира, охраняя его от демонов, облегчить душе возможность отыскать тело, хотя бы и подвергшееся уже тлению, чтобы соединиться с ним для новой жизни.
Маска была вместилищем души покойного, изготовлялась для того, чтобы во время путешествия в царство мертвых душа не заблудилась и не была похищена духами. Последнее было бы уроном для сородичей, поскольку, по их представлениям, души умерших вновь возвращались на землю, воплотившись в новорожденных.
Маска предназначалась для «изоляции» умерших от живых, чтобы душа покойного не могла выйти из тела и не принесла вреда живым.
Все гипотезы заслуживают внимания. Понять мировоззрение человека, жившего две тысячи лет назад, — нелегкая задача, и пока остаются в силе слова Д. А. Клеменца по поводу первых находок загадочных глиняных портретов: «Адрианов нашел много нового, маски, например, но честь будет не ему, а тому, кто объяснит, что это за маски».
Загадки горы Оглахты
…Ранняя осень 1902 года. Моросит дождь, степь окутана туманом, от резкого ветра пригибает голову всадник. Неприятно в такое время в поле, но куда-то запропастился жеребенок, и Егор Какашкин из улуса Какашкина (ныне совхоза «Советская Хакассия») уже полдня скачет по горе Оглахте, всматриваясь в отдаленные темные точки.
Вдруг под задними копытами коня земля осела. Конь пугливо метнулся в сторону. Слез Егор с коня. Подошел ближе. Подивился. То, на что наступил конь, оказалось потолком древнего склепа. Рухнул потолок под копытами, в земле зияло отверстие. Заглянул в него Егор, но влезть побоялся.
О происшедшем он рассказал теще — Домне Ивановне Хубековой. Та, видно, была женщиной храброй и наслышанной о могильных сокровищах. Она проникла в склеп и увидела два скелета. Один, по ее словам, сидел на лавке, устроенной в могиле, его череп лежал на полу. Другой стоял в противоположном конце склепа как бы на коленях, прислонившись к лавке. На нем была глиняная маска, плотно прилегавшая к черепу.
Домна сняла маску, под которой оказалась зеленоватая шелковая ткань, покрывавшая лицо покойника. На лавке нашла замшевый кошелек с кисточками и черепки горшка. На полу склепа валялось чучело человека, набитое травой, на чучеле — замшевая куртка.
Чучело Хубекова оставила, а маску и кошелек снесла домой и продала за 15 копеек в соседний улус Егору Чебачакову, который долго потом показывал вещи любопытным, пока эти вещи не попали в руки археолога А. В. Адрианова. Не подобные ли находки стали источниками легенд о заживо погребенных в срубах хакасах? Через год А. В. Адрианов произвел раскопки могильника на горе Оглахте. В ямах стояли хорошо сохранившиеся срубы. Поверх гробниц толстым слоем лежала береста. Сохранились деревянные чаши, бочонки, черпаки, корытца, берестяные ведра, куски ткани. Но главные находки — части человеческих мумий, глиняные маски на лицах умерших, остатки погребальных кукол в рост человека. Они были набиты травой и наряжены в одежды из привозного китайского шелка. Спустя много лет вновь разнеслась весть об удивительной сохранности этого кладбища. Летом 1969 года московский археолог профессор Л. Р. Кызласов нашел здесь человеческие мумии и куклы в шубах и куртках с масками на лице, разную утварь. Сохранились вещи хорошо, хотя и пролежали они в земле две тысячи лет.
Мы, конечно, тоже мечтали найти сохранившийся могильник этого времени в зоне водохранилища, в частности под горами Барсучиха и Тепсей. Встанешь на гору и видишь — весь ее склон испещрен небольшими впадинами» Так выглядит Оглахтинский могильник, так выглядят все кладбища I века до нашей эры. Копать было трудно. Каждая яма размером 3x3 метра и почти трехметровой глубины. Лето стояло дождливое, подтапливало наступающее море, отчего порой приходилось расчищать скелеты, стоя по колено в воде. Нам не повезло. Могилы оказались разграбленными, меховые и деревянные вещи не сохранились. Все же нашли много ценного: глиняные сосуды, маски, украшения. Особенно редкостной оказалась булавка с навершием в виде двух горных козлов. Это изящное, высокохудожественное изделие стало одной из редкостей Эрмитажа. Кроме того, в склепе под горой Тепсей профессор М. П. Грязнов обнаружил деревянные обугленные дощечки с рисунками, вырезанными острием, ножа. Изображены бегущие олени, лоси, медведь, волк, а также всадники, пешие воины с луком и стрелами, иногда в боевых доспехах. Они. бегут, стреляют, мчатся на конях, падают раненые. Представлены картины битвы, угона добычи, погони и другие композиции на темы героического эпоса и исторических повестей.
Как бывают важны «мелочи»
Начальник нашей экспедиции Михаил Петрович Грязнов — известный ученый, крупнейший специалист по сибирской археологии. Он обладает удивительной наблюдательностью, подмечает детали, ускользающие от внимания окружающих.
Взяв в руки глиняный горшок, он по едва заметным следам накипи определяет, варилась в нем каша или молочная пища, зарывали ли при варке горшок в золу или ставили на очаг. В пышном орнаменте сосуда разглядит мотивы аппликации одежды племени, а по кучкам человеческого пепла, смешанного с травой, установит, что пепел был положен внутрь манекена-куклы, заменяющей умершего.
Умение видеть «мелочи» позволило Михаилу Петровичу Грязнову однажды при раскопках на реке Кара-сук проникнуть в еще одну тайну — объяснить причину древнейших коллективных захоронений.
Древнейшие кладбища, найденные пока на Енисее, относятся к концу III тысячелетия до нашей эры. Здесь тогда жили высокие люди, европеоидного облика, и пришли они сюда с запада. Селились небольшими поселками, пищу добывали охотой и рыболовством, но уже начали заниматься земледелием и разводить домашний скот. Умерших хоронили в больших ямах, которые перекрывали бревнами. Вокруг могилы сооружали круглую ограду. В могилах часто лежат по одному или по два скелета, но встречаются и такие, где похоронено пять-шесть и даже восемь человек. Как объяснить подобные коллективные могилы? Одно время ученые предполагали, что в них похоронен какой-то знатный человек со своими приближенными, которых убили, чтобы они сопровождали в загробном мире своего повелителя. Однако наши раскопки на реке Кара-сук установили полное социальное равенство людей, чьи останки покоятся в могиле. Дело в том, что обычно останки лежат в одной половине ямы, а в другой стоят вещи: остродонные глиняные сосуды для жидкой пищи, каменные орудия. Для всех погребенных клалась общая пища и общие вещи. Быть может, то убитые в бою воины? Но тогда были бы следы насильственной смерти: пробитые черепа, застрявшие в костях наконечники стрел. К тому же здесь похоронены не только мужчины, но и женщины, дети. А может быть, это жертвы эпидемий? Не исключено, но нашлось и другое объяснение.
В одной из могил, где похоронено пять человек, расположение скелетов оказалось необычным: старая женщина и ребенок десяти лет лежали вдоль стенки ямы параллельно друг другу. Кости остальных были сложены аккуратными продолговатыми кучками. Кто и зачем их сложил? Вряд ли грабители: могила, по-видимому, была не ограблена, так как у двух черепов около ушного отверстия сохранились серебряные серьги. Разгадка была найдена после выяснения одной небольшой детали. М. П. Грязнов заметил, что у всех сложенных кучками скелетов недоставало многих мелких костей, а на тазовых костях, лопатках и ребрах заметны следы клыков собаки или волка. Отсюда он сделал вывод, что тела этих людей до погребения находились где-то в другом месте и были объедены собаками или волками. Позже кости сложили в мешки или узлы и в таком виде положили в могилу. При этом часть мелких костей была утеряна. Однако головы этих людей хранились отдельно и высушивались. Они остались совершенно целыми, сохранились даже серьги в ушах. Что же из этого следует? Обратимся к этнографии.