Возвращаясь к краю плато, берем курс на своеобразное одинокое строение. Издалека оно кажется крошечным. Вблизи это сооружение оказывается высотой с добротный пяти-шестиэтажный дом и напоминает элеватор для зерна. Это корпус обогатительной фабрики, построенный французами перед самым началом освободительной войны в Алжире. Фабрика не эксплуатировалась. Внутри помещения гуляет ветер, хлопают и скрипят листы железа, которыми обшит корпус. Оборудование фабрики в хорошем состоянии и, видимо, еще послужит своим новым хозяевам.
На месторождении Гара-Джебиле исключительно удобные горногеологические условия для разработки железной руды. Запасы ее велики и оцениваются цифрой в два — два с половиной миллиарда тонн. Качество руды высокое, чистого металла в ней 55–60 процентов. Но освоение месторождения представляет очень большие трудности. Безлюдье, отсутствие воды и топлива, а главное — сложности транспортировки. До экономически развитых районов страны, до морских портов — более полутора тысяч километров.
Следующий день был посвящен осмотру золоторудного проявления в районе источника Авинет-Легра. Место проводника занял человек огромного роста (в пустынной части Алжира вообще много высокорослых людей) в сером бурнусе и черной чалме. Он еле поместился в кабине автомобиля. Свою каменистую пустыню наш проводник знал «назубок». Километров двести ехали мы по бездорожью, как нам казалось, без каких-либо ориентиров. Но отыскали среди необозримых однообразных пространств небольшую горную выработку — канаву, секущую кварцевую жилу с золотом. Золото, что мы видели, особой ценности не представляет. Хотя содержание этого металла в породе богатое и его тонкие пластинки можно было различить невооруженным глазом в кусках кварца, но сама жила очень невелика и лишь свидетельствует о наличии золотоносных пород в этом районе. Наш геофизик Борис Романович Юманов отобрал серию литохимических проб, чтобы определить наиболее рациональные методы поисков.
Целый день осматривали выходы древнейших горных пород, относящихся к цоколю Африканского материка. В геологической литературе эта область известна под названием Регибатского щита. Обычно щиты (то есть площади, где на поверхность выходят древнейшие кристаллические породы) представляют собой возвышенности, здесь же это обширные равнинные пространства. Наш путь долго шел по гранитному массиву, сплошь закрытому обломками и мелкой дресвой разрушенной породы. Такие области, где оглаженные выходы коренных пород сменяются россыпями их обломков, в Сахаре носят название рэгов. Голо, лишь местами можно заметить небольшие стебельки трав. На глубине полуметра песок влажный. Возможно, ближе к весне пустыня слегка зеленеет. Днем тепло. Можно снять рубашку, загорать.
Источник Авинет-Легра — это маленький оазис в пустыне, пожалуй, именно такой, какими нам представляются оазисы. Это группа финиковых пальм (два-три десятка деревьев) у небольшого ключа. Вода бьет из-под земли, стекает по лотку в небольшой бассейн и далее иссякает в песке. Близ бассейна полузасыпанный песком глинобитный забор, а рядом сложное сооружение из ящиков и полотнищ, в котором находит временное прибежище семья кочевников, пасущих небольшое стадо верблюдов и черных длинношерстых коз. Этот островок жизни в пустыне виден издалека.
От Гара-Джебиле мы двинулись на восток через Эль-Эглаб к источнику Шенашан близ границы Алжира и Мали. В дорогу тронулись все четыре лендровера и большой дизельный грузовик с запасами воды и бензина. Нас сопровождают три проводника, знающие на Эль-Эглабе решительно все. Постепенно привыкаем друг к другу. Незнание языка почти не мешает. Я хорошо усвоил несколько слов, необходимых для руководства движением («прямо», «направо», «налево», «остановитесь»), трогаемся же в путь под команду «по-е-ха-ли!», которую знают все. Народ веселый — шутки и смех не смолкают. Особенно любит разыгрывать своих товарищей шофер Хач. Великолепна белозубая улыбка негра-шофера Фужимы, который пользуется особым уважением за свой большой опыт работы в Сахаре и веселый характер. Иной раз этому долговязому парню хочется побегать, и он устраивает кросс вокруг лагеря на полтора-два километра. В нашем интернациональном коллективе есть и француз — геолог Пьер Рифо. Он родился в Алжире и недавно окончил Алжирский университет. Студенческие песни, которые он поет вместе с Ахмедом Баба, вносят немало веселья.
Несколько дней мы работаем на плато Эль-Эглаб и постепенно двигаемся в восточном направлении. Ландшафты — каменистая пустыня. Поверхность плоского плато здесь разнообразится отдельными останцовыми вершинами и даже целыми хребтами в десятки километров длиной и высотой в двести — четыреста метров. Хребты скалисты, совершенно голы. В долинах вдоль сухих русел иногда видны отдельный деревца песчаной акации.
И все-таки это наиболее обжитые места — на площади в несколько десятков тысяч квадратных километров кочует несколько семейств с небольшими стадами верблюдов. На своем пути мы дважды встречали кочевников. Верблюды, презрительно оглядев нас, величавой походкой удалялись в сторону, а люди приветливо здоровались. При этом чувствовалось истинное человеческое доброжелательство.
Здесь, на Эль-Эглабе, пришлось узнать, что такое эрг. Пересекли Эрг Игиди — целую полосу песчаных гряд высотой до ста — ста пятидесяти метров и шириной от километра до двух-трех. Гряды разной высоты и несут на себе пирамидообразные песчаные вершины с резко очерченными ребрами, гранями. Песок имеет ярко-оранжевый цвет. Межгрядовые понижения лишены песка. Это голая, сплошь каменистая равнина с выходами коренных пород. Она многоцветна, так как усеяна обломками серых и розоватых гранитов, зеленоватых гранодиоритов и почти черных базальтов. У окраины песков появляется скудная растительность. Здесь растут небольшие округлые кустики с жесткой мелкой листвой.
Небо всегда безоблачно, днем очень тепло, по ночам прохладно. Чувствуется, что в пустыне начинается весна — кое-где пробивается свежая травка, на кустиках появляются сочные листики. Видели муравьев, бабочек, саранчу (все это среди голых камней), много мух.
Распорядок дня у нас твердо установился. Встаем на рассвете. Завтрак, как это принято у арабов, ограничивается маленькой чашечкой крепкого кофе. Общими усилиями быстро свертывается лагерь, и примерно через час после подъема машины уже бодро пылят по целине. Начинается работа: остановки у обнажений горных пород, подъемы на останцовые вершины, отбор образцов, записи наблюдений. «Обеденного перерыва» все ждут с нетерпением. Трапеза не отличается особой изысканностью, но, учитывая зимнее время, весьма привлекательна. Это помидоры, свежий вареный картофель, сладкий лук, сардины и обязательно сыр. На десерт мандарины или апельсины. А далее снова почти до темноты работа, потом разбивка лагеря. Сообща ставим палатки. В центре лагеря под открытым небом появляются стол, стулья. Походная электростанция исправно дает свет. Повар готовит сытный ужин. После еды приходится возиться с образцами и записями.
В конце третьего дня пути по Эль-Эглабу достигли источника Шенашан. В узкой щели сухого уэда — выход подземного источника. Около него пышно разросшаяся группа финиковых пальм. Но вода сильно минерализована и для питья непригодна. Зато помыться можно. Режим экономии воды у нас был установлен уже по выезде из Гара-Джебиле, и поэтому купание «даром» оказалось очень кстати.