Очень живописный пейзаж: оранжевые пески, коричневые скалы, бледно-зеленые солончаки и синь неба. За день прошли 280 километров.
Остановились на ночь среди огромной каменистой равнины у гор Джебель Уэд-Сиди (восточные отроги Кахаль-Табельбала). Здесь на многие километры тянутся остатки древних хребтов. Собственно, хребет Уэд-Сиди — это узкая гряда, шириной всего в километр, но вытянутая на 50 километров. И всюду только камень. Ни кустика, ни травинки. Сухие русла, в которых, кажется, никогда не бывает воды. Лагерь разбили без какого-либо укрытия. Но ветры щадят. Появилась уверенность, что наш прорыв на восток удастся. На следующий день вдоль подножия хребта движемся быстро — 50, 60 и даже 70 километров в час.
Не обошлось и без серьезных препятствий. В одном месте пришлось форсировать сыпучие пески. Правда, полоса песков здесь оказалась неширокой — не более сотни метров, но застрять можно и в ней. Наши водители, разогнавшись на твердом грунте, эффектно проскакивали препятствия. Первым, как всегда, был негр Фужима.
Более трудным оказался следующий участок пути. Колея дороги начала постепенно забиваться песком, потом появились песчаные «сугробы», а затем поперек дороги встали барханчики высотой до двух — двух с половиной метров. Начались объезды. Засыпанную песком дорогу проследить очень трудно, тем более что остановиться нельзя, так как тронуться с места в песке невозможно. Вскоре дорога бесследно исчезла. Мне только и оставалось показывать водителю общее направление, а он вел машину через песчаные гряды и появившийся неожиданно мелкий кустарничек. Местами машина продавливала рыхлую корку солончака. Местность казалась непроходимой, но машина шла не останавливаясь, а за ней двигались и три других лендровера. Наконец, мы вырвались на плоскую каменистую равнину и с облегчением вздохнули, хотя и не очень представляли, где находится потерянная дорога. Впрочем, проявив настойчивость, мы вновь отыскали ее и быстро поехали на восток. Песчаные гряды скрылись на западе за горизонтом, а впереди показалась темно-зеленая полоса. Не мираж ли это? После многодневной жизни в голой пустыне не верилось, что это лес. Но это действительно оказался лес финиковых пальм. Он тянется на две с половиной сотни километров в виде полосы шириной в несколько километров. Это почти сплошная полоса оазисов с поселениями Керзаз, Сба, Адрар, Регган. Здесь много культурных плантаций, но есть участки естественного леса. Деревья стоят среди песка. Нижние части стволов обычно засыпаны, но деревья упрямо тянутся вверх и не сдают своих позиций.
Показалось первое селение, состоящее из глинобитных построек, а затем наши заслуженные автомашины вышли на асфальт первой транссахарской магистрали, идущей здесь от Бешара к Адрару. Трудно передать радость водителей, вырвавшихся из сахарского бездорожья на надежное полотно дороги. Физиономии их сияли, кто-то исполнил замысловатый танцевальный пируэт, а особенно экспансивный Хач поцеловал теплый асфальт шоссе.
Затем подъезжаем к Адрару. Это небольшой городок — оазис в Сахаре. Для нас Адрар новый необычный тип поселения. Прежде всего своеобразен цвет глинобитных построек — все они коричнево-красные разных оттенков: бордовые, кирпично-красные, терракотовые. Бросается в глаза очень нарядный вид домов. Вероятно, много делается в расчете на туристов. В центре городка огромная квадратная площадь. Основную часть ее занимает парк. С трех сторон к площади примыкает высокая живописная стена с нишами. За ней расположены жилые дома, лавки и другие строения. С четвертой стороны на площадь выходят наиболее красивые здания: мэрия и другие государственные учреждения, гостиница. Эти здания также глинобитные, но очень представительны. Главная их архитектурная особенность — своеобразные башни. Они широки в основании и, постепенно закругляясь, сужаются кверху. Дверные и оконные проемы имеют форму сводов.
Чуть в стороне базар — сравнительно небольшая площадь, огороженная забором. Примерно половина ее отведена для торговли скотом, в основном это длинношерстые и длиннорогие козы. На второй половине — мясо, овощи, фрукты. Близ входа женщины продают кустарные бусы, искусно собранные из бисера подвески.
После двухнедельного путешествия в пустыне с большим удовольствием принимаем душ в отеле «Джамилия». Вместе с сахарской пылью уходит усталость. Вообще кажется, что сухой и чистый воздух просто живителен. Ведь дни проходили в напряженном труде, ночной отдых был очень короток, а по утрам мы вставали свежими и бодрыми.
Адрар живет на подтоке подземных вод. Они поднимаются по контакту древних палеозойских и более молодых мезозойских пород. В Адраре сложная система колодцев, обеспечивающая нужный расход воды и поддерживающая уровень грунтовых вод на необходимом горизонте. Шеренги колодцев, расстояние между которыми всего пять — десять метров, проходят через весь город. Ливневые дожди страшны для глинобитных построек, но выпадают не чаще чем раз в пять — семь лет.
Из Адрара мы едем на вторую, главную транссахарскую магистраль к селению Айн-Салах. Это еще примерно пятьсот километров пути по Сахаре. Правда, прежних трудностей здесь уже нет. От Адрара через Регган (городок в ста километрах к югу) к Айн-Салаху идет вполне проезжая дорога. Места и здесь удаленные, диковатые, но по сравнению с Эль-Эглабом или Эрг Шеш вполне цивилизованные.
Айн-Салах стоит на магистрали, идущей от города Алжира через главные оазисы Сахары — города Лагуат, Гардая, Эль-Голеа на Ахаггарский горный массив и далее в государство Нигер. Добравшись до Айн-Салаха, мы выполнили свое основное задание и могли бы возвращаться в Алжир. Однако нам хотелось осмотреть легендарный Ахаггар, находящийся в тысяче километрах отсюда. Месье Баба вежливо улыбнулся, услышав просьбу, и… согласился. Нам предстояло увидеть горную Сахару. Ведь отдельные вершины Ахаггара[22] поднимаются до 3000 метров над уровнем моря. Подобно Эль-Эглабу он представляет собой часть кристаллического щита, носящего название Туарегского. На поверхность здесь выходят древнейшие породы, слагающие центральную часть горного массива, на которую по краям налегают пласты более молодых пород. Это высокие гряды, обращенные крутыми склонами к центру горной страны, они придают особое своеобразие местности, носящей название Тассилин-Ахаггар. Особенно грандиозны гряды и обрывы на востоке и северо-востоке. В этой области были обнаружены пещеры с изумительной живописью на стенах — знаменитые фрески Тассили.
К сожалению, у нас не было возможности добраться до этих мест. Та часть Тассилин-Ахаггар, которую пересекала наша дорога, менее выразительна, хотя и здесь шоссе несколько раз уходит в узкие ущелья. Они увенчаны отвесными скалами. Горы черные, коричневые, иногда склоны присыпаны красноватыми песками. Но все это лишь периферия, обрамление Ахаггара. Когда же наши машины попадают в ту местность, где на поверхность выходят кристаллические породы, дорога идет по узким долинам, прилипая то к одному, то к другому склону, а над ней нависают скальные обрывы розовых гранитов, вишневых андезитов, зелено-черных габбро. Вот машины вырываются на открытое пространство. На десятки километров тянется плато, полого поднимающееся к югу. Среди почти плоской равнины вздымаются руины древних горных сооружений: отдельные гряды, конусообразные, столбообразные вершины, поля глыб-обломков. Здесь фантазия природы проявилась в полной мере. Отдельные глыбы напоминают фигуры людей, другие — своеобразные строения, третьи — зверей. Можно увидеть льва, филина, носорога, кабана.
По мере приближения к центру Ахаггара растет высота. Вершины поднимаются на две-три тысячи метров над уровнем моря. Здесь они покрыты базальтовыми лавами — очень молодыми образованиями с геологической точки зрения: им всего несколько десятков тысяч лет. Черные потоки застывшей лавы навечно заковали долины. Вода по ним стекает не часто, хотя в Ахаггаре зимой иногда выпадают дожди и даже снег. Как правило, все долины совершенно сухи. На всем пути мы не видели ни струйки текущей воды. Но видимо, существует скудный подземный сток, так как по долинам местами встречаются небольшие заросли кустарников, деревца акации, пучки травы.