— Я говорил о трех с половиной тысячах, — проговорил задумчиво Поль. — Это мало, слишком мало. Нет, не людей, а рабочих мест. Проблема занятости — самая большая проблема Мбужи-Майи.
Поль рассказал, что до провозглашения независимости республики Мбужи-Майи, вернее Бакванга (города тогда еще не было), насчитывал тысяч двадцать пять жителей, не больше. Ныне в Мбужи-Майи около двухсот пятидесяти тысяч жителей. В десять раз больше. А каждому из жителей нужны средства к существованию, нужна работа…
— Находка алмазов, — вздохнул Поль, — обернулась для нас, коренных жителей, не богатством, а бедствием. Я родился в деревне под Баквангой. До провозглашения независимости в Касаи безраздельно хозяйничала бельгийская компания «Форминьер», предшественница «Миба». У «Форминьер» была своя полиция, она устанавливала свои законы, всё ей подчинялось. «Форминьер» отгородила Баквангу от внешнего мира.
Коренные жители появлялись в этом районе, застроенном виллами администраторов и техников «Форминьер», лишь в качестве прислуги, не более. После наступления сумерек африканец мог появляться на здешних улицах только с зажженным фонарем в руке. В любом из нас заранее видели злоумышленника. Пи я, ни мои родители не могли выехать из родной деревни без специального разрешения, которое приходилось ждать от бельгийских властен долгие недели…
Мы не торопили Поля с рассказом, чувствуя, что рассказ этот для него тягостен.
— Когда было покончено с таким положением, многие захотели переселиться в город, получить там работу. Надежды были светлыми, может быть, наивными, но нужно пожить здесь, чтобы понять и прочувствовать их глубину…
— Я не собираюсь рассказывать то, что вы хорошо знаете, — продолжал Поль. — Едва успела добиться независимости наша страна, как объявились охотники растащить ее на части. Не миновала беды и Касаи, в которой произошли братоубийственные межплеменные конфликты. Теперь-то мы знаем, кто повинен в этих конфликтах, а тогда разве мог разобраться в этом местный житель, для которого мир обрывался за чертой, проведенной «Форминьер». Понимание досталось дорогой ценой.
Многим пришлось сняться с насиженных мест. Немало беженцев стеклось в Мбужи-Майи, преобладающее большинство их принадлежало к племени балуба. Я назвал балуба для точности, — заметил Поль, — наша цель — создать единое государство без племенных различий.
Когда мы после беседы с Полем возобновили ознакомление с городом, совсем иначе выглядели для нас кокетливые виллы с подстриженными лужайками, обрамленными красочными кустами гибискусов и бугенвиллей. Как раньше должны были на эти внешне приветливые виллы смотреть люди, лишенные родины на своей собственной земле! И было приятно видеть на некоторых виллах коричневых ребятишек, бегавших взапуски, весело и беззаботно.
Поль предложил Фостэну остановить машину. Мы вышли на только что асфальтированное шоссе, вдоль которого вперемежку стояли новые законченные и еще строящиеся дома.
— Я говорил, что проблема занятости для нас самый больной вопрос. Но как создать промышленность, если Мбужи-Майи оказался в стороне от железной дороги? — риторически спросил Поль. — Изоляция, быть может, весьма подходила для Бакванги, однако она душит Мбужи-Майи. До железной дороги около сотни километров, грузовик или автобус тащится несколько часов в сухой сезон, в дождливый же… — Поль, не закончив фразу, сделал красноречивый жест. — Шоссе, на котором мы находимся, прокладывается к железной дороге. Разумеется, работы ведутся с двух концов. И все же дело движется медленно. У городских властей мало средств, мало техники.
— Наше другое несчастье — эрозия и оползни, — заменил Поль. — Борьба с ними отнимает те небольшие средства, которые муниципалитет хотел бы отпустить на строительство домов.
Размеры эрозии, как мы смогли убедиться, были воистину огромны. Машина с трудом лавировала но узким проездам просторно распланированных улиц. Тропические дожди и ветер на свой вкус скорректировали работу планировщиков. Колеи, продавленные колесами машин, и пешеходные дорожки капризно перебегали с одной стороны улицы на другую.
По знаку Поля Фостэн свернул к окаймленному осокой болоту с темной зловещей водой.
— Здесь когда-то стояли казы, — сказал Поль. — В один из дней все строения провалились под землю. К счастью, обошлось без жертв. Случилось это утром, жители уже проснулись. К тому же земля оседала не сразу, а толчками.