Самочка мелиттобии, поселившись в чужом гнезде, многие дни и недели терпеливо ждет, пока хозяйское дитя выйдет из яйца и начнет подрастать. Все это время мелиттобия ничем не питается. Когда же личинка поглотит свой медовый запас и сделается большой, самочка начинает покалывать ее микроскопически тоненьким жальцем (яйцекладом). Эти манипуляции имеют двоякую цель: привести в неподвижное состояние — не лишая жизни! — личинку и подкормиться самой. Впрочем, послушаем Сергея Ивановича Малышева (цитирую с большими сокращениями):
«По мере того как личинка хозяина подрастает, мелиттобия обращает на нее все больше внимания; не только усиками, но и ртом прикасается к ее коже, на некоторых точках она даже подолгу останавливается. Раны на теле жертвы мелиттобия причиняет своим коротким, в обычное время скрытым под концом брюшка яйцекладом. Это орудие мелиттобия устанавливает вертикально к покровам жертвы и, придерживаясь за нее ножками, нажимает брюшком. В такой позе мелиттобия находится спокойно некоторое время, а иногда всем корпусом делает сверлящие движения».
Все эти приемы приходилось не раз наблюдать и мне. Иногда я подсовывал своим подопечным «орешек не по зубам» — большую куколку бабочки-бражника, одетую плотной оболочкой, и мелиттобии тщетно пытались просверлить толстенный панцирь. Но предоставим опять слово С. И. Малышеву: «На месте укола день-два спустя появляется бурое, впоследствии почти черное пятно, с которым пострадавшая личинка никогда уже не расстается. Таких пятен бывает различное число, иногда очень много. Яйца при описанной операции не откладываются. Эти уколы производят на личинку роковое действие: именно с этого момента судьба ее окончательно решена. Если пораненную таким образом личинку изолировать от мелиттобии, она даже не линяет, не плетет кокона, делается совершенно неподвижной, чрезвычайно вялой и дряблой. Она долго остается мягкой и свежей. Смысл парализования и консервирования мелиттобиями добычи слишком понятен: во-первых, неподвижность жертвы важна для успешной работы самой мелиттобии, для ее же потомства она совершенно необходима; во-вторых, свежее состояние провизии — необходимое условие для питания личинок».
Энтомологам широко известны приемы обездвиживания жертв осами-охотницами: сфексами, аммофилами, помпилами. Они парализуют пойманную для потомства «дичь» — гусениц, пауков, кузнечиков — глубоким введением жала в определенные места главного нервного ствола жертвы, и та делается неподвижной (но отнюдь не мертвой!) на весь период питания личинок. Мне удавалось наблюдать пауков, парализованных и спрятанных в норки осами-помпилами. Некоторые пауки вскоре даже «отходили» и обретали подвижность, но у них было явно «неладно с психикой»: паук не догадывался смахнуть со своего брюшка слабенько приклеенное яйцо осы и выбраться наружу; через несколько дней личинка осы съедала бедолагу заживо.
Но со всеми этими осами — крупными, сильными, энергичными, с длинным прочным жалом — не может ни в какое сравнение идти крошка мелиттобия. Где уж ей достать мизерным жальцем-коротышкой до нервного ствола невообразимо огромной по сравнению с ней личинки шмеля! Зато она обладает более грозным оружием; впрыскивает парализующее вещество под покровы личинки. Введенное в ничтожных дозах под кожицу жертвы, оно постепенно вызывает общий паралич, гораздо более стойкий и надежный, чем «летаргия» гусениц и пауков, плененных осами-охотницами. Если бы это чудесное вещество удалось добыть или синтезировать в нужных количествах, оно, несомненно, представило бы громадный интерес для науки. Беда опять-таки в том, что мелиттобии уж очень малы (в длину около 1 миллиметра).
Когда толстая личинка надежно «замрет», мелиттобия, у которой к тому времени сильно раздувается брюшко, начинает откладывать миниатюрные яички, легонько приклеивая их прямо к телу жертвы. Невооруженным глазом их совсем не видно; в микроскоп яичко кажется жемчужным стерженьком с закругленными концами. На одну личинку откладывается от 30 до 100 яиц, на этом и кончаются заботы о потомстве. Но кончаются только в этой ячейке: наездник прогрызает стенку в соседнюю камеру, где совершает аналогичные процедуры: парализует очередную личинку или куколку хозяина и откладывает яйца. Таким точно образом крохотная, почти незаметная тварюшка захватывает третью ячейку, четвертую, и через некоторое время все потомство трудолюбивой пчелы или другого насекомого оказывается зараженным как бы страшной, роковой болезнью — неким мелиттобиозом.