Между тем с публикацией романа отдельной книгой его успех еще более возрос. Он немедленно был переделан в пьесу, которая с громадным успехом шла на сценах Парижа, Вены, Брюсселя, Нью-Йорка.
Воодушевленный примером Фогга, венгерский офицер Любовиц проделал путь от Вены до Парижа за 15 дней и выиграл пари. В течение двух дней он был почетным гостем в доме Жюля Верна. В 1901 году журналист Стиглер из газеты «Эко де Пари» совершил кругосветное путешествие всего за 63 дня и тоже нанес визит восхищенному писателю.
Единственным из «рекордсменов-кругосветников», не побывавшим у Жюля Верна, был Трейн — прототип Филеаса Фогга. Он так и не снизошел до того, чтобы посетить писателя, который, по мнению Трейна, был ему весьма обязан.
Роман «В 80 дней вокруг света» наполнен событиями, близко напоминающими приключения Трейна. Конечно, есть здесь и различия: у Жюля Верна Фогг начал путешествие на восток, в то время как Трейн двигался в противоположном направлении. Фогг по характеру сдержан, Трейн, наоборот, экспансивен. Но и у Фогга и у Трейна были и общие сходные черты: склонность к эксцентричности, отвращение к чтению газет, отсутствие интереса к дорожным пейзажам, пристрастие к тайфунам и бурям.
В своей автобиографии, которая вышла за год до смерти, Трейн прямо говорит, что является прототипом Филеаса Фогга. Он пишет: «Я объехал земной шар за 80 дней в 1870 году, то есть за два года до того, как Жюль Верн написал свой знаменитый роман, основанный на моем путешествии».
В течение 80 дней Трейн был Филеасом Фоггом, но почти в течение 80 лет он был человеком значительно большего масштаба, чем сухой и педантичный герой Жюля Верна.
Трейн родился в Бостоне в марте 1829 года. Ребенком он переехал с семьей в Новый Орлеан, где его отец открыл магазин. В 1833 году Новый Орлеан постигло страшное бедствие — эпидемия желтой лихорадки. Вся семья мальчика погибла, его же самого отец успел отправить к родственникам в штат Массачусетс, где он стал жить на ферме своей бабушки. Он помогал по хозяйству, посещал школу, но никак не мог смириться со скучным, душным мирком своего нового семейства, все интересы которого помимо хозяйственных ограничивались методистской церковью. Поэтому, узнав, что его хотят готовить к карьере священника или деревенского кузнеца, он сбежал из дому. Ему исполнилось тогда 14 лет.
Он поступил в бакалейную лавку в Кембриджпорте. Это была нелегкая работа. Он трудился с рассвета до позднего вечера всего за 50 долларов в год. Так продолжалось два года, могло бы продолжаться и дальше, если бы не один визитер, встреча с которым изменила всю жизнь Трейна.
Кузен его отца (богатый, консервативный по привычкам полковник) по имени Энох Трейн однажды заехал к нему в лавку и вежливо расспросил его обо всем. На следующий день Трейн оставил лавку и появился в судовладельческой конторе полковника.
— Чем я буду заниматься? — прямо спросил он.
Полковник опешил.
— Заниматься? — переспросил он. — Но послушайте, ведь люди не приходят в солидную контору наниматься таким образом. Вы еще слишком молоды.
Трейн продолжал стоять на своем:
— С каждым днем я становлюсь старше. По этой причине я здесь. Я сам хочу проложить себе дорогу.
Это было сказано смело, даже нагловато, но Трейн получил работу.
С тех пор контора полковника Эноха стала совсем иной. Через два года высокий красивый брюнет Трейн стал управляющим, а еще два года спустя — младшим партнером владельца. К 1850 году роль Трейна в компании так возросла, что полковник Энох сделал его собственником одной шестой всего капитала и назначил управляющим европейским филиалом. Однако в скором времени Трейн захотел большего. Он потребовал полных прав в управлении делами компании. Полковник предложил ему 15 тысяч долларов в год. Трейн сначала согласился, но потом отказался, задумав начать собственное дело. Он решил отправиться в Австралию, где в полном разгаре была золотая лихорадка.
Прибыв в Мельбурн, Трейн не стал терять времени даром. Он построил склады и открыл контору. Он продавал золото, занимался организацией транспортных услуг до Бостона, импортировал дилижансы и консервы. За год он заработал 95 тысяч долларов.
Спустя некоторое время 12 тысяч горняков-золотоискателей в Балларате и Бендиго, недовольные новыми правительственными ограничениями, подняли мятеж. Правительство в ответ увеличило плату за лицензии на участки и запретило выбирать горняков в местные органы власти.