Затем мы попросили Короткого Куи показать ногу, сказав, что попытаемся помочь. Он улыбнулся нам радостной улыбкой. Его жена тоже заулыбалась. Но постепенно их радость растаяла, когда они по выражению наших лиц поняли, что не в наших силах вылечить ногу.
Два дня мы гнали машины через пустыню Ньяе-Ньяе, а на третий подъехали к озеру, расположенному неподалеку от деревни Гэм. Впадина озера была до краев наполнена голубой водой. Вокруг росли деревья с желтыми листьями. Неподалеку ходила пара страусов. Они молча уставились на нас широко расставленными над квадратными клювами глазами, потом бросились прочь, хлопая короткими крыльями и отчаянно работая серыми ногами. Когда мы тронулись дальше, из травы выскочил дикий кабан. Он побежал впереди машины, точно рысак, задрав кверху кисточку хвоста. У него была широкая шея, покрытая рыжей жесткой гривой, длинные загнутые клыки.
Вскоре мы увидели соломенные крыши, над которыми курился дым. Обитатели жилищ, услышав шум моторов, вышли встретить нас. Большинство из них блестели коричневыми телами, лишь немногие были в лохмотьях. Над группой бушменов возвышались мужчина и женщина — пастухи бечуана. Он был одет в рубашку и шорты, на ней было длинное платье, на голове — тюрбан.
Женщина, узнав нас, протянула вперед руки и бросилась навстречу. За ней последовало несколько бушменов. В мгновение ока мы очутились посреди толпы. Наши старые знакомые старались обнять нас, другие — заглянуть в лицо. При этом все одновременно говорили, так что у нас звенело в ушах. Когда радость встречи немного улеглась, мы увидели группу бушменов, с которыми встречались в Гаутше, и среди них нашего знакомца Ленивого Куи. Свое прозвище он получил не за леность, а за то, что был плохим стрелком. Зато умел хорошо расставлять силки и всегда добывал для семьи птиц и ящериц. Но вкусного мяса ему не доставалось, и он довольствовался лишь теми кусками, которые перепадали по существующей у бушменов системе распределения. И это ставило Ленивого Куи в положение бедного родственника. Порой ему приходилось есть даже то, к чему другие не прикасались из-за отвратительного вкуса.
К счастью для его семьи, тесть Ленивого Куи делал замечательные стрелы, пользующиеся спросом у охотников. А по охотничьим законам тот, кто одалживает стрелу, становится владельцем большей части добычи.
Когда мы стали разглядывать окружавших нас бушменов, то заметили, что многих наших знакомых нет. На наши расспросы бечуана не ответили, а повели нас в деревню, чтобы мы могли там спокойно поговорить. Мы прошли через ворота в колючем плетне, защищавшем деревню от нападения диких животных, миновали приземистые шалаши бушменов и оказались у двух хижин бечуана. Охапка колючих веток лежала на пороге одного из домов, преграждая вход собакам и козам. Это был признак того, что хозяин покинул дом на длительный срок. Тыквенные фляги, наполненные молоком, висели на центральном столбе второго дома. У стены стояла корзина с замоченным для варки пива зерном. С дерева свисала тушка освежеванной козы, красная от лучей солнца.
Пастух-бечуана сходил в дом и вынес маленькие стулья. Во время разговора выяснилось, что сын пастуха, которого мы встречали в Гаутше, и многие бушмены из Гэм были схвачены европейцами и увезены на фермы. Фермеры приехали в селение и предложили бушменам прокатиться на грузовиках, пообещав привезти их обратно. Бушмены поверили. С тех пор их никто не видел. Вот, оказывается, почему мы не встретили многих своих знакомых. Одна из групп фермеров украла даже детей, игравших в вельде. Когда матери стали звать их домой и отправились на поиски пропавших, то увидели грузовики. Женщинам сказали, чтобы они сели в машины и ехали за детьми. Так и матерей заставили принудительно работать на фермах. Фермер, который увез сына пастуха, предложил юноше за работу только одежду и еду. Родителям же пригрозил, что, если они будут протестовать, выселит их из этих мест и отправит в Ботсвану. Жена пастуха, приняв фермера за правительственного чиновника, испугалась. Она начала было строить новый дом, но, помня об угрозе, не стала заканчивать строительство, думая, что их скоро выселят из этих мест.