Ну так вот, сразу признаемся: ни поэтических измышлений, ни красочных выдумок в этом очерке не будет. Речь пойдет именно, буквально о воздушных замках, именно и в самом деле о восьминогих пиратах. Можно даже уточнить: о подводных, пресноводных, воздушных замках и о пресноводных же пиратах пиратских.
Непонятно? Терпение!
«Бегущая по волнам» — так называется один из самых замечательных романов Александра Грина. О восьминогом создании из семейства ликозид можно сказать: «Скользящий по водной ряби». Правда, паук скользит по водной ряби, пользуясь всего лишь тремя парами ног, так как первая у него вытянута вперед, подобно антеннам. Паук невелик, так, паучишко, даже самые крупные самки не превышают сантиметра в длину. Им даже неведомо искусство плетения паутины; из всех паучиных талантов они обладают, похоже, лишь способностью правильно определять место, откуда исходят производимые барахтающимся насекомым колебания воды.
Подобно тенетнику, крестовику, сидящему в центре паутины и сразу узнающему, в какой ее части бьется в сетях муха, наш паучок, хоть он находится совсем не в центре своей охотничьей территории, а на самой ее окраине, сразу и точно определяет направление, в каком находится попавшая в воду добыча. Ему помогают в этом особые волоски на ногах. Можно бы сказать: они полощутся в воде, как полотнища на ветру, но слово «полощутся» дает повод подозревать, что они увлажняются. Нет, эти волоски не промокают, они гидрофобны.
В покое, ожидая сигнала, что где-то поблизости есть добыча, он стоит, но не горизонтально на поверхности воды и не вертикально на каком-нибудь камне или стебле на берегу, а наискосок, наклонно, под углом 45 градусов.
Забившись у берега под укрытие, он замер, опираясь четырьмя ножками одной стороны тела о поверхность воды, а другими четырьмя — о стенку берега или прибрежного камня. В такой позе, когда воспринимаются одновременно и неподвижная устойчивая опора, и поверхность, в которой могут распространяться колебания, чуткость и восприимчивость паучка значительно возрастают.
Пока самка паука носит на себе — на брюшке — кокон с яйцами, она больше отсиживается в крошечной земляной норке и неохотно спускается на воду. Но если ее в это время спугнуть, она поднимает брюшко вверх, держит его перпендикулярно оси тела, словно опасаясь увлажнить ненароком свой драгоценный груз. Она определенно торопится вернуться на сушу, укрыться на берегу.
Все это нетрудно наблюдать в лаборатории, поселив паука в аквариум, стеклянный прямоугольник, сверху донизу разделенный доской надвое, причем с одной стороны он заполнен грунтом, с другой — водой. Доску, отделяющую твердь от воды, хорошо подпереть из воды камнем. Тут-то и можно будет видеть, что паук сооружает себе на суше разные норки, в том числе одну совершенно замечательную: выход из нее открывается прямо в воду!
Итак, паук замер в своей излюбленной позе, опираясь ножками о берег и о поверхность воды. Он ждет, слушает — слушает ножками, ведь именно лапки и служат у него органом, воспринимающим колебания водной глади, вызываемые чем-нибудь, что движется неподалеку. В природе — это упавшая в воду мушка, в опыте — это концы опущенного в аквариум звучащего камертона. И на колебания, расходящиеся от камертона, и на колебания, порожденные упавшим в воду насекомым, которое бьет намокшими крыльями, паук отвечает одинаково. Едва до его ножек дойдут края первых кругов, бегущих по воде, плавательные волоски отгибаются и паук поворачивается головой к месту, из которого исходит волнение. А через миг он, подобно стреле, спущенной с тетивы, устремляется вперед, скользя по воде еще легче и изящнее, чем какой-нибудь плавунец или водомерка. Достигнув цели, если это насекомое, — паук сходу атакует его. Но если дело происходит в лаборатории, где в воду брошена муха, смоченная, скажем, спиртом, паук, не обращая внимания на запах, спешит к добыче прямиком и, только схватив ее, замирает и отшвыривает. Если выманить паука на давно убитую, основательно высохшую муху, паук, привлеченный дрожанием опущенного в воду рядом с приманкой камертона, схватывает муху, мгновение держит передней парой ног, потом выпускает и не спеша, похоже, лениво возвращается. Из этих простеньких опытов нетрудно заключить, что, хотя обоняние паука в охоте особой роли не играет, несвежей «дичью» он явно брезгует.