Видимо, необходим сезонный заказник, чтобы во время выведения птенцов не гоняли стада в междуречья Хромы, Береляха и Аллайхи.
Но вернемся к нашей экспедиционной жизни. Дни стоят летные, ясные и похожие один на другой. Прежде чем «Аннушка» уходит в небо, хлопочем вокруг нее и мы: обтираем смоченной в бензине тряпкой иллюминаторы, очищая их от налипшей грязи и раздавленных комаров, мелом на нижнем крыле делаем разметку, чтобы точнее определить сектор подсчета живности, над которой будем лететь. Вчера, например, по одному борту в полосе обзора, ограниченной мелом на крыле, за шесть часов полета насчитали шестьсот восемьдесят восемь оленей, сто четыре куропатки и т. д.
На небольшой высоте в тундре немудрено заблудиться и самолету: талые воды так изменяют очертания озер, что они становятся неузнаваемы. Вот и случается, что мы блуждаем. Тогда самолет по спирали забирается ввысь, находит ориентир, и опять час за часом полет зигзагами…
Труды не пропали зря — больше тридцати журавлиных гнезд легли на карту. Для выполнения международных обязательств найденных гнезд вполне достаточно. Но обязательства — обязательствами, а наука — наукой. Надо уточнить, сколько же всего гнезд в главной стерховой обители.
Тут приходилось заниматься и другими подсчетами. На экспедицию отпущено чуть больше десяти тысяч рублей. Аренда самолета — штука недешевая, а наша группа разведки должна оставить средства хотя бы на пятнадцать часов вертолетных рейсов для изъятия яиц. Летный же час вертолета обходится в копеечку, куда дороже, чем у «Аннушки».
И еще: когда брать яйца? Здесь необходимо было попасть только в «яблочко» — не раньше двадцатого и не позже двадцать четвертого дня насиживания. Если раньше — зародыш еще не окреп и не выдержит вертолетной и самолетной тряски, даже если в термостате (окованный сундучок в начале рассказа) понизить температуру, чтобы замедлить биохимические процессы, затормозить развитие эмбриона. А если позже — птенец может вылупиться по дороге и погибнет.
А как довезти? Вдруг испортится погода, когда надо будет высаживать наблюдателей или когда вертолет уйдет к гнездам за собранными яйцами? А замысловатая вязь из «состыковки» расписания внутрисоюзных и международных рейсов!
Береженого бог бережет. В полном соответствии с этой древней мудростью были приготовлены запасные варианты. К одному из них и пришлось прибегнуть, но в общем-то не из-за нелетной погоды.
…Вечером встречаем пополнение из Москвы — «группу захвата» во главе со старшим научным сотрудником Ардалионом Алексеевичем Винокуровым. Увешанные рюкзаками, спальниками и биноклями, они несут тот самый сундучок, что будет хранить и обогревать яйца стерха в пути над Евразией и Атлантикой.
Сундучок что надо: с шестью запорами, внутри белоснежный куб — пенопластовый футляр с заботливо вырезанными шестью ячейками. Сюда и лягут яйца журавля. Из сундучка торчат проводки термопар — температура в нем должна быть 32 градуса. Обогревать же искусственное гнездо будет не какое-нибудь хитроумное изобретение вроде электрокамина, а добрые старые медицинские грелки.
Все мы отправились на берег Индигирки праздновать общий сбор. Час ночи. Тепло, местная молодежь, разбившись на парочки, бродит под солнцем, а не под луной. Мы же сидим на камнях и долго смотрим, как какой-то рыболов удочкой вытаскивает рыбку за рыбкой и уже наловил полное ведро.
Сидим на берегу не ради развлечения. Дело в том, что в крохотной гостинице с вечным объявлением «Мест нет» для таких, как мы — «командированных», — отведено две комнаты: мужская и женская. В других же отдыхают экипажи дальних самолетов или живут специалисты с семьями. И теперь мы обсуждаем сложную задачу — как разместиться всем нам вместе с прибывшими, чтобы и соседей по номеру не обидеть. Решили проблему так: некоторые из нас легли на койках, а некоторые — в спальниках на полу.