Утром в Светловодске пахнет резедой. А может быть, это просто запах свежей воды? Или это запах густой зелени, в которой утопает чистенький город?
В конце июня на мелководье вода приобретает ярко-зеленый цвет. Это и есть сине-зеленые водоросли. И никакая химия их не берет. Причина их развития — в застойности и прогреве воды на мелких местах.
Печальные прогнозы дают ученые: по их расчетам, до конца XX века зарастание водоемов водорослями будет продолжаться. Речь идет не только о Днепре, но и обо всех крупных новых водохранилищах мира, где имеется мелководье. Проблема глобальна, решить ее трудно. Должны пройти годы, пока сформируется новая флора или же пока не углубятся прибрежные воды. Борьба с сине-зелеными водорослями находится в центре внимания многих коллективов ученых. Но пока успешных практических рекомендаций нет…
Нужен глаз да глаз рукотворным морям. Поэтому в Светловодске создана гидрометеорологическая обсерватория. С ее белеющей возле плотины метеорологической площадки хорошо видны окрестности.
В тихий день бирюзовые воды где-то очень далеко на востоке незаметно сливаются с небосводом, и лишь по особой его белизне можно догадаться, где кончается вода и начинается небо. Но не пустынно море. Белыми чайками проносятся корабли. Величаво ползут цепочки караванов — баржи с грузами. Южный горизонт обрезан линией плотины, над которой висит тончайшая кисея линий электропередач.
Если встать на гребне плотины и взяться за поручни, может показаться, что напряженно дрожит гигантское сооружение. Шутка ли — удерживать миллиарды кубометров воды и каждую струйку заставлять работать, давать людям тепло и свет!
Иной раз угроза таится и в видимой покорности природной стихии.
И потому не только за водами, но и за состоянием атмосферы неусыпно наблюдают сотрудники гидрометеорологической обсерватории. У нее есть сеть наблюдательных постов на берегах всех днепровских водохранилищ. Ее «продукция» — гидрометеорологические прогнозы и информация. Температурный режим водоемов, режим течений, колебания уровня воды, распределение и состояние льда (в том числе внутриводного, мешающего работе плотин), водный баланс водохранилищ, движение наносов, химический состав примесей в воде, атмосферные загрязнения — вот далеко не полный перечень данных, которые собирают, анализируют и обобщают в обсерватории.
Приведем лишь один важный для нашей темы результат исследований: испарение воды с зеркал водохранилищ, ее потеря, составляет гигантскую величину — четыре кубических километра в год — больше, чем расходуется на нужды всех приднепровских городов.
Но потеря ли это для природы? Местный влагооборот не определяет количества осадков. Это зависит от влаги, принесенной ветрами и облаками с Атлантики. Местное испарение увеличивает влажность воздуха в прибрежной зоне, благоприятствуя развитию растительности.
Часовые погоды — лучшие друзья энергетиков и речников. В ненастье телефоны в кабинете синоптиков обсерватории звонят беспрерывно. Иной раз из-за сильного ветра несколько десятков судов сутками отстаиваются в порту, и только синоптики могут ответить, когда же угомонится буря и утихнет Днепр. Но и в тихую погоду телефон не бездействует: не будет ли шторма? Еще не забыто, как в октябре 1969 года ураганный северо-западный ветер нагнал четырехметровые волны, захлестывая некоторые суда вместе с мачтами. И хотя ветер и волнение были предсказаны, убытки оказались ощутимыми. Но не будь предупреждений, могли произойти и катастрофы.
Создав широкое море среди степей, люди как бы выпустили на свободу буйного джинна — свирепый верховой ветер. Когда он дует — не поймешь, хохочут или стонут волны, беснуясь на просторе. Иной раз солнце озаряет холодную голубизну безоблачного, но штормового неба, и хочется крикнуть: «Небо, ты обманываешь нас!» Но синоптик не имеет права основываться на эмоциях, он должен твердо сказать: будет ли буря. А ведь у него нет, к сожалению, точных данных о строении нижнего слоя атмосферы над водохранилищами; без таких данных трудно дать прогноз.
Здесь ветры сильнее шести метров в секунду (разгоняющие полуметровую волну и опасные для судов) бывают в течение половины времени всей навигации, а ветер с удвоенной силой нагоняет уже полутораметровую волну. Северо-западный ветер гонит волны к дамбе, волноломам, затрудняя заход судов в аванпорт перед плотиной и вынуждая их преодолевать полосу «толчеи» — наложения друг на друга прямых и отраженных волн. Да и штормы здесь порой «хитрые»: они могут задеть только часть водохранилища, и береговые станции их не всегда заметят. Лишь наблюдательные штурманы проходящих судов обратят внимание на то, что где-то далеко над потемневшей синью моря вдруг полыхнет зарница и откуда ни возмись накатят крутые волны… Что им стоит перевернуть суденышко! Шквал пронесется над водой и исчезнет, а на берегах будут гадать: откуда волна пришла, ведь было тихо…