— Конечно, разводим мы и оленей, хотя их у нас пока немного — всего четыре тысячи, — продолжает Вилли. — Стремимся хотя бы продавать мясо по доступным ценам своим землякам. Теперь видим, насколько оленеводство может быть доходным. Мы будем увеличивать стада и обязательно используем ваш опыт. Хотим, чтобы приехали к нам ваши оленеводы — на месяц-два как инструкторы. Пам бы земли побольше да помощь государства, ученых, как у вас, — заключает Хэнзли.
— А разве вам земли не хватает? Аляска-то велика…
— Аляска действительно велика, но с землей дела обстоят не так-то просто, — отвечает Хэнзли на вопрос Кладкина. — Примерно треть территории штата занимают оленьи пастбища, но принадлежат они федеральному правительству и для нас недоступны. Наши олени пасутся сейчас только на полуострове Сьюард (как раз напротив Чукотки). Там, казалось бы, есть свободные земли, но правительство собирается организовать на той территории национальный парк. Мы — за охрану природы, но где пасти оленей?
Хозяева слушают гостей (конечно, с помощью переводчика) очень внимательно, поддакивают, кивают в знак согласия головой.
У Хэнзли еще свежи в памяти впечатления о первой в истории конференции инуитов (эскимосов), проходившей несколько месяцев назад на севере Аляски, в поселке Барроу. Здесь собрались представители эскимосских племен Аляски, Канады, Гренландии, и каждый с тревогой говорил о судьбе своего народа, его языка, культуры. Участники конференции обратились к правительствам США, Канады, Дании с призывом принять меры к улучшению условий жизни эскимосов, их медицинского обслуживания, жилищных условий, дать возможность использовать местные природные ресурсы самим эскимосам, охранять природу Севера. Но не только это волнует их. «Арктика не должна стать ареной военных действий!» — потребовали участники конференции.
— Земли нам пока не хватает, но зато у нас уже «прорезается голос», — заканчивает Хэнзли.
— А как живут ваши оленеводы? — спрашивает хозяйка.
— Почти круглый год проводят в стадах, видятся с семьями редко. Это плохо, — говорит Шелдон.
Застолье, как и водится, не обошлось без песен. Сначала спела — и по-русски, и по-эвенски — бойкая звонкоголосая сестра хозяйки. Спели по-английски гости, потом все вместе затянули «Подмосковные вечера». Они, выходит, популярны и на Аляске. Потом опять пошла беседа. Она кончилась поздно, и, когда собеседники расходились, чувствовалось, что вечер удался.
24 ноября мы уезжали из Тополиного. Наши гости сели завтракать в особенно приподнятом настроении, а кое-кто явился даже в парадном костюме. Оказалось, что подошел День благодарения — национальный праздник в США. Американцы в этот день обычно едят жареную индейку.
Откуда пошел такой обычай, мне охотно рассказал Вилли. 24 ноября 1620 года на берегу Плимутской бухты высадились первые переселенцы из Англии. Поначалу они сильно бедствовали в Новом Свете, но постепенно освоились и годовщину своего прибытия отметили торжественно, в том числе жареной индейкой за обедом.
Индейки здесь, в районе Верхоянского хребта, найти не удалось, но за ужином, когда мы поздравляли гостей, на столе появились жареные цыплята.
Дни нашего пребывания в Тополином были заполнены до предела. И все же «ходоки» попросили выкроить время, чтобы побывать в школе-интернате. Встреча с ребятами — школьниками всех возрастов — состоялась в просторной комнате. Гости расселись на стульях вдоль стены, хозяева же стояли у противоположной стены и в центре. Это, видимо, было предусмотрено школьной администрацией. Вполне естественно, что живой разговор возник не сразу. Но, когда этикет нарушился и возникла более непринужденная обстановка, дело пошло на лад. Были произнесены даже несколько английских фраз с эвенским акцентом.
У «ходоков» опять много вопросов.
— Не скучаете без родителей?
— Нет, у нас весело, интересно.
— Учат ли в школе оленеводству, охоте? Преподается ли труд?
Ответы были положительными и подробными.
— А кто собирает почтовые марки? — спрашивает Хэнзли.
Тянутся вверх руки, и юные филателисты становятся обладателями американских марок. Расставаясь, Вилли вырывает из блокнота листок с адресом школы в Коцебу.