— Но никогда и не повернем вспять, — ответил Ван Страатен сухо и неприязненно.
Он так и не отнял от глаз подзорную трубу. Что он мог увидеть там, где пасовали радары?
Назар чувствовал отчаяние и злость. Что сказать еще, как убедить? Идиотское рыцарство, ложное понятие чести — все это вскоре погубит корабль и команду. Измученные, голодающие, закоснелые в предрассудках — что они знают о новом сверкающем мире?
— Вы погибнете! — крикнул снова.
— Но имена останутся жить.
А плотник, смягчая резкость капитана, попытался растолковать:
— Разумеешь, и так слишком много таких, которые рады отречься от слова правды, дай только повод… Нам надо идти в шторм. Если не повернем, то, может, и там, на суше, хоть кто-то не свернет, не отступит…
— Нет, теперь все это не имеет значения, — твердо сказал Назар.
— Эх, не понимаешь… Что ж, может, теперь на земле и вправду другие понятия…
— Да, у человечества другие понятия!
Плотник хмыкнул, неодобрительно покрутил головой.
— У человечества… А мы — не человечество? Те, кто Русь крестил, кто Киев строил — эти рази не человечество? В нем мертвых больше, чем живых… Помни это, паря! И понимай. Понимай!
Назар ухватился за последнюю соломинку, за последний шанс вернуть легендарных скитальцев в порт:
— Сейчас же период солнечной активности! Да-да, большие вспышки на Солнце. Вы все крайне истощены… Вам лучше вернуться… В такое время вам плавать…
— Плевать, — перебил плотник. — Небесные светила вертят немощными и робкими. A нас и зори стоят там, где потребно нам!
Он сказал это с таким бешеным напором, что Назар невольно взглянул на небо, и ему показалось, что с детства знакомые созвездия, подчиняясь чудовищной воле этих грубых и невежественных людей, передвинулись и стали на указанные им места.
Далеко впереди блеснула искорка. Исчезла на миг, сверкнула снова — уже ярче. Судя по скорости перемещения, это был ракетный спасательный катер. Он держал курс прямо на каравеллу: радиостанция жилета подавала сигналы четко.
Ван Страатен опустил подзорную трубу, сказал что-то коротко и резко. Плотник помедлил, тяжело посмотрел на капитана. Ван Страатен повернулся к нему, повторил приказ, повысив голос.
Плотник опустил голову, ответил почему-то по-русски:
— Будет исполнено, кэптен…
Поколебавшись, бережно снял с шеи нательный крест, поцеловал благоговейно и надел Назару. Тот ощутил прикосновение к шее мокрой волосяной веревочки. Крестик задел щеку, оставив странное ощущение теплого живого металла.
Вдруг, не успел Назар опомниться, как сзади его схватили огромные руки, взметнули над палубой. Назар закричал. Кто-то ругнулся над ухом.
— Чего вопишь? — донесся сумрачный голос плотника. — За тобой идут. В сем камзоле тебе надежнее, чем у нас… Не сгинешь.
Назар почувствовал, что его переваливают через борт. Он ударился ногами, услышал рядом тяжелое надсадное дыхание. Пахло солью и крепким мужским потом.
В этот момент корабль сильно накренился, и Назар сорвался в бездну.
Его выловили через две минуты. Летучего Голландца уже никто не видел, да и что можно заметить в такую бурю в кромешней тьме?
Очутившись на палубе атомохода, Назар инстинктивно пошарил на груди, вспомнил крестик плотника. Пальцы скользнули по синтетической ткани жилета… Никакого крестика не было.
«Привиделось, — мелькнуло в голове, и он ощутил несказанное облегчение оттого, что все для него в мире стало понятно. — Фу-у… А я уже подумал…»
Тут его повели в корабельный госпиталь и окружили такой заботой, что он сразу ощутил себя в надежном благоустроенном мире, огражденном мощью машин от стихийных природных сил.
«Дурной сон, — сказал он себе, в то время как заботливые руки медсестер помогали снимать одежду. — Ничего этого не было. Мир может быть только таким, каков он есть…»
И в этот момент нащупал на шее волосяную веревочку. Без креста.
Долго лежал, закрыв глаза. И, успокаиваясь, думал, что со временем сумеет убедить себя, что сам зачем-то надел на шею эту веревочку.
Евгений Седов
СЮРПРИЗЫ КАРЕНЫ
Фантастический рассказ
Рис А. Соколовского
«Всемирное обозрение» № 6, 2179 год: