Доктор Буш живет здесь летом. И наездами зимой. Поэтому с мая по октябрь его ни в «Силаве», ни дома не застать.
В Москве, на торжественном юбилейном заседании, когда отмечалось столетие со дня рождения выдающегося русского ученого Владимира Николаевича Сукачева, мне сказали, что доктор Буш непременно должен здесь присутствовать. Но разве в таком многолюдстве отыщешь нужного человека? Лишь когда гости уселись в зале, я вдруг услышал за спиной латышскую речь, оглянулся и рискнул спросить незнакомых людей, занявших соседний ряд:
— Простите, вы не из Риги?
— Да, из Риги, — ответила женщина.
— Я без особого успеха искал Каспара Кришовича Буша. Не знаете, здесь ли он?
— Похоже, что здесь, — как-то очень лукаво ответила собеседница и перевела взгляд на человека, сидевшего рядом.
— Буш — это я, — он подался вперед, насколько позволяла его полная фигура. Для убедительности он ткнул себя пальцем в грудь. Крупное лицо, освещенное благожелательной улыбкой, выражало любопытство. Светлые глаза мигали быстро и приветливо.
Мы познакомились. А в перерыве разговорились.
Доктор Буш, высокий и грузный, выглядел весьма солидно, его открытая натура располагала к себе, тем более что он явно ценил шутку. Когда смеялся, полные щеки и двойной подбородок забавно подрагивали, а глаза почти совсем закрывались, — словом, смеялся от души.
Уже в ту первую встречу он начал подтрунивать над литераторами за их нередкую «дамскую сентиментальность» при оценке явлений природы, за неуместное любование «благородными волками, лакающими молоко из блюдечка рядом с ягненком», и за «попытки наделить дельфинов почти человеческой способностью мышления». Показывая журнал с карикатурой — сплошные пни, оставшиеся от леса, и плакат над ними: «Храните лес!», — он спросил:
— Плохо, да?
— Хуже некуда, — сказал я, сразу попавшись на приманку.
Буш рассмеялся так, что все в нем затряслось. И вдруг ошеломил:
— Ну а картина скошенного и убранного поля пшеницы без огрехов и стерни. Как вы ее оцените?
— Выражу полное удовлетворение, если чисто убрано.
— О-о! Пни — это тоже чисто убранный урожай древесины. Теперь между пней можно посадить сосну или подождать естественного ее возобновления. И снова поднимется густой лес. Плохо это? Или хорошо?..
И, подвинувшись ближе, нетерпеливо заглянул в глаза.
В самом деле. Убираем лен в поле или срубаем спелый лес — в обоих случаях пользуемся урожаем — созданием солнца, земли и труда. Потом возобновляем культуру, поскольку человечество не может жить без продуктов земли. Разница между земледелием и лесоводством только во времени. Плохо получается лишь тогда, если в лесу остается мусор — ветки, вершинки; брошенные стволы, а в поле — солома или сорняки. Так что картина хорошо спиленного леса совсем не карикатура на плохих хозяйственников.
Потом мы заговорили о красоте и величии леса, о благотворном его воздействии на человеческую душу. Дубы, березы, сосны, лещина на полянах, полных света и тени, — какие это чудесные места в смешанном лесу нашей средней полосы! Буш кивал, а глаза его нетерпеливо разгорались: жаждал высказаться.
— Да-да, это отлично! Такой лес — очарование, — согласился он и, часто моргая, придвинулся еще ближе, словно готовясь поведать какую-то тайну. — Вы, конечно, правы. Такой лес вызывает к жизни добрые чувства. Я не против красивого. Но я хочу отделить красивое от полезного. Смешанный лес — это порождение человека, он великолепен для отдыха, для. услады, он необходим в пригородных зонах, рядом с курортами, в приречных долинах возле жилья. Это парки и скверы. А вот лес промышленный — иной экотип, у него и вид, и действие на человеческие чувства другие, не так ли? Для умеренной полосы это однопородный лес, хвойный, из сосны и ели, ну, может быть, с небольшой примесью других пород. Такой лес создает сама природа. Вспомните тайгу. Да и мы растим хвойный лес, формируем, спиливаем, снова растим, как возделывает земледелец свои однолетние культуры в поле. Ведь там не смешивают овес с рожью, пшеницу с горохом, не правда ли? Однопородность необходима для получения высокого урожая — будь то зерно, картофель или древесина. Простая истина, а вот когда разговор заходит о лесе, ее почему-то воспринимают с трудом.
— Отталкивает сухая рациональность…
— Вероятно, так. И все же урожай древесины в лесу нужно планировать, как планируем мы урожай в поле. — Каспар Кришович с серьезным видом поднял вверх палец: — Смысл и логика современного лесоводства в том, чтобы разрабатывать по возможности простые экологические правила для леса. Такие же простые, как в земледелии.