Я часто по делу и без дела открываю свой коллекционный шкаф, выдвигаю ящик за ящиком и в который раз уже пересматриваю свою коллекцию. Когда коллекционируешь достаточно долго и когда твоя коллекция из средства занять свободное время превращается в часть твоей жизни, каждая из ракушек обзаводится чем-то вроде шлейфа из коротких или длинных историй. И, открывая ящик за ящиком, я выпускаю их на волю, и передо мною встают картины, виденные мною самим на африканских берегах, всплывают слышанные и читанные истории. Каждый раз я словно открываю их заново. Их много. И несколько таких историй, найденных мною в коллекционном шкафу, я и хочу вам предложить.
…На базарной площади Ломе — столицы республики Того возвышается странное здание. Почему оно странное, я понял не сразу. Только потом до меня дошло, что в многочисленных оконных проемах нет стекол, и, хотя сквозь них видно было, что внутри буквально кишат люди, здание производило впечатление нежилого, особенно по контрасту с бурлящим вокруг многоцветным африканским базаром. Но оказалось, что базар продолжается и внутри здания. Мы убедились в этом сами. Там тянулись бесконечные ряды мелочных лавчонок. Чего там только не было! Мы шли, шли, и глаза разбегались! И вдруг… На прилавке перед дебелой красавицей африканкой лежит куча ракушек. Это были раковины типичной обитательницы мелководий Индийского и Тихого океанов — монетарии монеты. Бросались в глаза рядом с новехонькими ракушками, сверкающими как будто полированными боками, побелевшие и ставшие даже пористыми от старости экземпляры. Через сколько рук они прошли? Наверное, никто и никогда не сможет сказать.
Вот история ракушек лишь одного вида — монетарии монеты. За свои несколько тысяч лет она самым причудливым образом переплелась с историей многих народов. И честное слово, заслуживает целой книги. Но вот несколько ее фрагментов.
Далекая от моря провинция Северо-Западного Китая Ганьсу. Здесь эти раковины были известны уже несколько тысяч лет назад. Их находили и в местах, древних поселений, и в более поздних захоронениях вместе с медными предметами и бусами из мрамора и полудрагоценных камней. Они встречались в таких количествах, что заставили даже скептиков поверить в существование уже в те времена проторенных торговых путей из Ганьсу к морскому побережью, где обитают эти моллюски. Популярность монетарии монеты в Китае была так велика, что еще в бронзовом веке ракушка получила свое воплощение в искусстве. Изготовлялись, например, целые ожерелья, но не из раковин, а из золотых изображений в натуральную величину. Монетарии в течение нескольких тысяч лет составляли непременную деталь в орнаментальной росписи на керамической посуде Ганьсу. Но мало этого. Именно здесь еще за полторы тысячи лет до нашей эры их стали использовать в качестве меновой единицы. Раковины добывали на островах Рюкю и морем везли в Китай. Позднее они проникли в том же качестве в Корею и Японию. О том, какое значение монетария монета играла в повседневной жизни Китая на протяжении двух с лишним тысяч лет, красноречиво говорит, например, наличие в письменности этой страны двух специальных иероглифов. Они возникли еще в старокитайской письменности во времена династии Шан и назывались «пей». В современном китайском языке эти иероглифы являются корнями более чем двухсот слов, охватывающих круг понятий, связанных с деньгами, куплей, продажей и другими терминами торговли и денежного обращения.