Если бы не встречающиеся по дороге поселки, в которых расположились центральные усадьбы совхозов, то степь казалась бы совсем безжизненной, такой, какой она была до середины 50-х годов. Сейчас же Казахстан — республика совхозов, которых тут больше двух тысяч.
Я же опять ехал в гости к Александру Федоровичу Христенко, директору Карагандинской СХОС — одного из самых передовых хозяйств не только в области, но и в республике.
О деятельности Карагандинской государственной сельскохозяйственной станции можно говорить много. Она одна из самых крупных в республике. Ее можно назвать и совхозом, а можно — и небольшим сельскохозяйственным НИИ в степи. По своим производственным показателям станция — мощное хозяйство, производящее много зерна, мяса, молока. Эту продукцию СХОС продает государству. А более 50 научных сотрудников работают над выведением новых сортов зерновых культур и кормовых трав, эффективных для выращивания в степных условиях. К примеру, совсем недавно на станции был выведен новый сорт ячменя «карагандинский-2», который в засушливой степной зоне показал себя наилучшим среди подобных по урожайности и по сопротивляемости к болезням и морозам. В тот же год станция получила задание Госагропрома страны о рассылке семян только что выведенного сорта на Кавказ и Дальний Восток, для колхозов и совхозов Сибири, степных хозяйств Украины.
Совместно с полеводами и механизаторами ученые выращивают не только семенную пшеницу, ячмень, но и семена картофеля, моркови, выводят породистых бычков и телочек, проводят эксперименты по производству и приготовлению кормов, вырабатывают рекомендации по агротехнике для окружающих совхозов и колхозов.
Такие вот успехи. Когда, вернувшись в Москву, я рассказывал друзьям о достижениях хозяйства Христенко, многие и не удивились: так, мол, и должно быть. Обладая таким научным потенциалом, любое хозяйство выбьется в передовые. Я соглашался: если бы и каждый совхоз к тому же, пользуясь рекомендациями ученых станции, мог бы через год-два увеличить продажу зерна, мяса и молока государству. Но вот не могут же… Почему? Сами директора причин называют много: людей не хватает, земли плохие, техника подводит и, главное, засуха. Но, мне кажется, потому, что многих директоров мало интересуют достижения специалистов и агрономов СХОС. Так же, как не интересуют и достижения обычных хозяйств-передовиков. Всему отговорка — занятость. Но те же самые полеводы и животноводы СХОС при той же самой нехватке времени выезжают и в Сибирь, и на Украину в целях приобретения передового опыта. И сразу же, не откладывая на потом, внедряют новую технологию у себя. Одним словом, поступают так, как и должно поступать каждое хозяйство. Соседи же в этом… не видят необходимости: СХОС, мол, хозяйство экспериментальное, им можно и покуражиться. А нам, дескать, план выполнять надо. Только вот с выполнением планов чаще всего провалы бывают у последних. Но об этом позже…
— …Вот какую погоду к вам привез из Москвы, — с виноватой улыбкой говорю я, не отрывая взгляда от окна.
— Красота, — возражает директор, будто бы только что и не он говорил, какими коварными бывают в степи снегопады. — Побольше бы гостей такую погоду нам завозили. Снег — разве плохо? Казахи так говорят: обилие белого снега — к обилию белого хлеба. В этом году не успеваем трактором дорогу к плотине прочистить, как снова все сугробами заносит. К урожаю, значит…
Тем временем мы въехали на территорию поселка. Проскочили вдоль аккуратных, словно детские игрушки, коттеджей, огороженных невысоким штакетником. И я вспомнил, как позапрошлым летом через эти изгороди под тяжестью плодов перевешивались кудрявые ветки украинских антоновок. Я уже знал, что сейчас мы вырулим на главную улицу, проскочим школу, клуб, бассейн, остановимся возле двухэтажного правления под теми самыми карагачами, под которыми в прошлый раз я нашел спасение от липкой духоты и жалящих солнечных лучей.
Я сидел тогда под этими деревьями не в силах шевелить ни руками, ни ногами, мечтая лишь о прохладном душе, а Христенко тем временем, перепрыгивая через ступеньку, мчался к себе в кабинет на второй этаж к селектору. В тот день мы побывали во многих совхозах района и области, всюду расспрашивая, пощадила ли засуха хоть один гектар с хлебом. Вести были неутешительные, и я, сидя потом под карагачами, слышал через открытое окно директорского кабинета, как Христенко щелкал кнопками селектора, вызывая начальников отделений: «Сколько? Шесть центнеров с гектара? — как бы удивлялся он. — Вы с ума сошли! Во втором отделении по десять собирают».