Наконец, Большой Барьерный риф уникален еще и красотой своего подводного мира. Будучи в Болгарии, я познакомился на знаменитых Золотых песках с австралийцем Роном Эллисом. Такого энтузиаста ныряния с маской встречать мне еще не приходилось: он буквально с утра до вечера не вылезал из воды. И все-таки казался недовольным. Когда я поинтересовался, как ему нравится Черное море, он вежливо ответил, что, «конечно, здесь очень красиво». А потом разразился страстным монологом, который растянулся на добрые две недели, до самого его отъезда:
— Как прекрасно царство Нептуна, можно по-настоящему оценить только у паб, в Австралии, на Большом Барьерном рифе. Представьте себе подводный лес, который освещен ровным, мягким светом, только льющимся не с поверхности, а поднимающимся со дна. В этом лесу нет листьев, одни только ветки самой фантастической формы. Зато они окрашены в десятки разных цветов — от нежно-розового до густо-фиолетового и даже черного. А между ветвями порхает бесчисленное множество рыбок, чьей окраске могли бы позавидовать попугаи и жар-птицы… Нет, передать словами эту красоту невозможно. Знаете, кем я был до того, как познакомился с Джи-Би-Ар? «Констракшн инджинир», инженером-строителем, сухим прагматиком до мозга костей. Так вот, Большой Барьерный риф заставил сменить профессию, сделал из меня «оушн байолоджист» — «морского биолога». Поверьте, отважиться на это отнюдь не в юные годы было не легко. Но я привык строить, создавать и, когда увидел, что нужно спасать этот шедевр, сотворенный природой * понял, что не могу остаться в стороне. Как это ни парадоксально, но именно богатства Большого Барьерного рифа стали его проклятьем…
Разграбление ББР первыми начали компании, занимавшиеся добычей фосфатов. В конце прошлого века они обнаружили, что из него можно извлечь баснословные прибыли, поскольку многие острова были настоящими кладовыми ценнейшего удобрения — гуано, разложившегося птичьего помета. Из Китая была доставлена почти даровая рабочая сила — кули, и от Большого Барьерного рифа потянулись суда, которые везли не просто удобрения, а частицы составлявшей его суши. Позднее китайских кули заменила техника, но это лишь увеличило наносимый ББР ущерб. Безжалостно уничтожались птичьи гнездовья, острова срывались до самого кораллового основания. Залежи гуано в конце концов истощились, фосфатные компании подсчитали прибыли, а обезображенные острова Масгрейв, Фэрфэкс, Эллиот и многие другие до сих пор остаются немым укором тем, кто во имя обогащения жестоко калечил природу.
В начале нашего века началось безжалостное истребление зеленых черепах, которые, на свое несчастье, пришлись по вкусу гурманам. На Северо-Западном острове, а затем и на острове Херон были открыты консервные заводы, которые ежегодно отправляли во все концы света многие миллионы банок знаменитого черепашьего супа. Коммерческий успех предприимчивых дельцов был настолько велик, что в 1932 г. оба завода… пришлось закрыть: Большой Барьерный риф уже не мог обеспечить их сырьем, ибо черепах почти не осталось.
Но вскоре на ББР свалилась новая напасть. Отставной капитан, некий Кристиан Паульсон, приобрел бывший завод на острове Херон и превратил его в туристский кемпинг. Красота Большого Барьерного рифа сделала свое дело: желающих познакомиться с его фантастически прекрасными подводными лесами было хоть отбавляй. Поэтому отели и кемпинги стали строиться по всему северо-восточному побережью Австралии, особенно в послевоенные годы.
Вначале никто не думал, что огромный наплыв туристов — сотни тысяч человек в год! — может отрицательно сказаться на экологической обстановке в районе Большого Барьерного рифа. Однако со временем стало ясно, что он слишком хрупок, чтобы противостоять этому непрерывно растущему людскому потоку. Казалось бы, что особенного, если человек соберет на дне немного раковин, подстрелит несколько рыб или возьмет на память веточки кораллов? Но если умножить это на число посетителей, то результат будет поистине катастрофическим.
Первыми забили тревогу ученые. Постепенно, по мере того как все большее число людей начало осознавать необходимость охраны природы от невосполнимых и чаще всего ненужных потерь, движение под лозунгом «Сберечь Большой Барьерный риф!» стало набирать силу. Под давлением общественного мнения в октябре 1979 г. власти объявили южную часть ББР площадью И 800 км2 национальным морским заповедником. Позднее его границы были расширены до 48 тыс. км2.