Начальник ханской канцелярии Ибн Мухамед-оглы велик и тучен. Его толстый живот напоминает огромную бочку. Сверху он стянут тугим красным поясом. Но пояс все равно не помогает: когда Мухамед сердится, живот раздувается так, что того гляди лопнет. Впрочем, это одна из любимых забав владыки так злить толстого Мухамеда. «Бакинский дьявол! — шепчет, негодуя, Мухамед. — Такой же дьявол, как и его родственник Фет Али. Оба они — два уха одного безумного верблюда. Они всегда заодно. Фет Али недоволен русскими, и наш тоже гонит. А впрочем… Кто их сюда звал? Кто?» — тучный Мухамед начинает пыхтеть.
Недавно хан дал приказ: впредь сноситься с русскими только «через переписку». Но русские пишут вот что:
«Мы должны, мы обязаны обследовать берега Каспия, а также земли, к ним прилегающие. Наш долг перед Отечеством и наукой сего требует…»
Вошедший солдат видит молящегося распростертого на ковре начальника ханской канцелярии.
Наклонившись, солдат осторожно кладет принесенный Федькой пакет и неслышно притворяет за собой дверь. Утром бакинский повелитель получит письмо от Гмелина.
«О, великий огонь! Царь земли и неба! Ты, дарующий земле жизнь, ты, дарующий мне душу. Я, раб, тебя прошу — будь милостив!»
Человек в тюрбане закатывает глаза и, воздев руки к небу, покачивается в такт молитве.
В гулком храме слышно бормотанье молящихся. Это один из немногих уцелевших храмов — храм огнепоклонников. Люди молятся здесь великому создателю всего живого, богу и царю Вселенной — огню.
Огонь! Словно рыжий тигр, вылетает он из трубы, прыгает, мечется и пляшет над головами молящихся.
Да, многие забыли о нем. Но они, огнепоклонники, помнят. К новорожденному богу пришли три царя. И принесли ему мирт[2], Ливан[3] и злато. Коли мирт возьмет — врачующим пророком будет. Коли злато — царем земным. А если ливан — бог это.
Но взял младенец и злато, и ливан, и мирт. И даровал царям камень, дабы единой и твердой их вера в бога была. Однако цари не скоро то поняли. Бросили камень в колодезь — там пламя сверкнуло. С той поры и носят то пламя по храмам. А коли погаснет оно, ищут долго. Не найдешь его, не обогреешь сердце — несчастным станешь.
Более двух лет человек в тюрбане не приходил сюда. И вот божество наказало его. Сегодня дом его пуст. Немо и холодно глядит он на людей темными глазами окон. Злая птица-горе пролетела над ним. Когда хозяин был в Баку, вольные горцы напали на его дом. Жену и детей увели в плен.
Что делать? Как жить дальше?!
«Наняться в слуги?» — бормочет человек в тюрбане.
Со двора храма доносится ржание коней, непонятная речь. Молящиеся искоса смотрят в полуоткрытую дверь. Человек в тюрбане тихо выползает из священного круга. Некоторое время он еще ползет, а затем резко выпрямляется и поворачивается спиной к молящимся. Разве не вняло божество мольбам бедного человека и не послало ему на помощь этих чужестранцев?
Человек в тюрбане низко кланяется и целует руку бородача. Рука прячется, но перс тут же быстро чмокает другую. Русский великан краснеет, молча уходит из храма огнепоклонников. Так они и идут: впереди широкоплечий, здоровенный бородач, следом горбоносый, худой перс.
У входа в храм — всадники. Бараньи шапки, рубахи до колен, широкие брюки. Лишь трое одеты по-особому: в светлые костюмы со множеством пуговиц, ремней, а их камзолы расшиты, точно ханские ковры.
«Русские беки», — решает перс и, опустив голову, идет им навстречу. Вновь следует быстрый поцелуй в руку. Затем перс неожиданно целует лошадь, достает из-за пазухи кусок усохшей лепешки, протягивает ее коню. Пока конь жует, перс подобострастно произносит: «Привет тебе, русский бек, привет твоим женам, привет твоему коню!»
— Чего он хочет? — спрашивает у толмача Гмелин.
Перс молча кланяется до земли. Русские беки очень добры. Свой-то обязательно схватился бы за плеть. А этот даже бить не собирается. И все-таки, оградившись на всякий случай рукой, перс поясняет.
— Русские, — переводит толмач, — в бурю спасли его сына.
Лукавый перс врет, но подобная история действительно произошла, и хитрец прослышал о ней.
— Он хочет отблагодарить вас! — говорит толмач. — Но он беден. Благородное сердце — вот единственное, что он может предложить вам. Если вы согласны, он будет служить вам до конца дней ваших.
Под белым тюрбаном вспыхивают хитрые угольки глаз. Что скажет русский?
Гмелин молчит.
«Сей тюрбан хочет служить мне до конца дней моих? Забавно. Ведь он так худ, что может не протянуть и недели… Сегодня нам повезло. Мы открыли нефть — земное черное масло. Так пусть и ему тоже будет сегодня удача. Пусть…»