Многого в Литве я не успела увидеть. Не была в клайпедском «аквариуме»; не видела, как состязаются народные умельцы в шауляйском традиционном ежегодном конкурсе; не застала живописный воскресный марш-парад музыкантов на площади Ратуши в Каунасе. Но, думаю, все впереди… Висо гяро, Летува! До свиданья, Литва!
Я еще вернусь!
Владимир Дружинин
ДАЛЕКО ОТ ПАРИЖА
Повесть
Цветные фото Т. Пенко
— Что вы там не видели?
Лоран удивлен и немного обижен. Уехать из Парижа, да еще в мае? Что за блажь!
— Вы же были на Лазурном берегу? — продолжает он. — Вам мало?
А я надеялся на поощрение, на добрый совет… Мой палец, бродивший по карте, удалился от Средиземного моря, уперся в Эльзас.
— О, шукрут! — оживился Лоран. — Говорят, превосходная… Но и в Париже приготовят не хуже, будьте уверены. Я знаю один ресторан…
— В Страсбурге собор, — напоминаю я с упреком.
Собор, шедевр готики, всемирно известный… Лоран ответил не сразу. Должно быть, шукрут — сосиски с капустой — блюдо, съеденное в том ресторане, оставило впечатление неизгладимое.
— Ну, по сравнению с Нотр-Дам…
Я теряю терпение.
— Да, все самое лучшее — в Париже.
— Конечно.
Он благодушно улыбается. Кажется, не заметил иронии в моих словах. Милый Лоран, стопроцентный, потомственный парижанин… Остальная Франция для него — оправа Парижа. Сам выезжает иногда, на выходной день, в Бургундию — вкусно пообедать. Отпуск проводит в Бретани.
— Если захочется отдохнуть, пожалуйте к нам в Лерки.
Маленький рыбачий порт на побережье Ла-Манша. Нахожу его на карте с трудом. Мой палец двигается дальше на запад, до самого конца суши.
— Финистер, — сказал Лоран будничным голосом.
Меня будоражит это название, данное римлянами. Финистер — край земли… Звучание зловещее — чудятся голые, безотрадные скалы, штормовой накат.
— Я тоже там не был, — признается Лоран. — Не откладывайте, если уж такая охота… Пока жена свободна, мы вас покатаем по Бретани.
Мадам Жослен из санатория помчится прямо в Лерки и пробудет там недолго — через неделю ей надо вернуться на работу. А Лоран не водит машину. Зато маленькая, энергичная мадам Жослен гоняет оранжевую «симку» со скоростью, которая мне представляется чуть ли не космической.
— Но вы знаете мою жену, — засмеялся Лоран, — остановиться ее не заставишь.
Разглядеть что-нибудь основательно — нечего и думать. И, мы условились так — я пошатаюсь по Бретани один, а потом Жослены где-нибудь заберут меня.
— Учтите, есть места совершенно недоступные. Без машины… — услышал я.
Люди, спаявшиеся с мотором, убеждены в этом неколебимо. Итак, сперва Бретань.
— Угостим вас бретонскими блинами. Хотя, если поискать в Париже…
Карнак, Локронан, Локмариакер… Язык карты — язык древних кельтов. Край менгиров и дольменов. Родина короля Артура и рыцарей «Круглого стола». Очень хочется туда, в загадочные селения, зашифрованные непонятным кельтским языком. Увидеть крестьянские дома под шапками соломенных крыш, Броселиадский лес — обитель легенд, царственные кружева бретонок — все давно знакомое по книгам. Разумеется, во мне живет этнограф. Но Лорана лишь забавляет моя тяга к необыкновенному.
— Это для туристов. Вы же человек серьезный.
Иностранец находится в Париже — чего же ему еще? Неужели
он не понимает, что экзотика окраин — чепцы, легенды, пляски в традиционных костюмах— обречена цивилизацией на гибель? Что самое существенное, прекрасное, современное — в столице…