История взаимоотношений человека и медведя поучительна. Дикий зверь безразличен к человеку. Прирученный зверь очень опасен. Многим известно о невольном приручении медведей подкормкой в Йеллоустонском национальном парке. Медведь, только один раз получивший еду из рук человека, начинает требовать ее постоянно. В преданиях о кроноцких медведях установлен даже перечень продуктов, привлекательность которых ими оценена: сливочное масло, сгущенное молоко, тушенка. Вольное или невольное приручение — конечный результат одинаков. Во времена развития туризма в Кроноцком заповеднике отношения туристов и медведей выросли в проблему. Туристу, мало знакомому с привычками дикого зверя, трудно избежать искушения наладить легкий, но обманчивый контакт. И мало кто из них думает о будущем этого медведя, вернее, о будущих его встречах с людьми, о его агрессии по отношению к носителям продуктов. Зверь, проявляющий агрессию, должен быть застрелен. Для заповедника это зло, так как нанесен ущерб природе, а главное — моральный урон для людей, работающих в заповеднике и исповедующих идею неприкосновенности его природы.
Так, в 70-е годы были застрелены Машка, Дашка и Катька, о чем до сих пор вспоминают с большой горечью. Сегодня, хотя туристов в заповеднике нет, звери-помоечники все же встречаются. Месяца не прошло, как застрелен Аллонж, вскормленный на пищевых отходах вулканологов. Научные работники вынуждены были провести начало полевого сезона в доме с окнами, забитыми листовым железом. Такова плата за допущенную небрежность в обращении с продуктами.
Стоящий перед нами на тропе медведь уже известен. Он держится на Узоне постоянно, возможно, уже привык к людям, но неизвестен характер этой привычки. И не успел ли он уже привязаться к непривычной пище? Эти вопросы решались нами. У медведя тоже были «проблемы», потому что он долго стоял, смотрел в нашу сторону, опускал голову и продолжал сбор голубики, снова смотрел на неподвижные фигуры и как будто бы не собирался уступать дорогу. Логика подсказала ему, что ягоды везде одинаковы, а тут все-таки беспокойно. Удаляться он начал с достоинством, сначала приближаясь, а потом по диагонали пересекая склон. И когда он забрался на вершину, мы еще долго смотрели друг на друга. Наконец он скрылся за хребтом. У него было меньше оснований упрекать себя в нерешительности. Хоть явных ошибок в нашем поведении не было, чувствовали мы себя прескверно, потому что коченели от страха вместо того, чтобы наслаждаться зрелищем дикого зверя в природе. Но это стало понятно уже после его ухода.
Часть пути пролегала по долине истока реки Шумной. Тропа следовала за изгибами первой надпойменной террасы. Ниже, на пойме, — кружево ивового леска. На два метра над землей поднимается путаница стволов, изгибающихся в разных направлениях. Все это увенчивалось зеленовато-желтой монолитно сомкнутой кроной.
В узком русле шумела быстрая Шумная. В этом названии нет загадок. Известно, что русские названия на Камчатке появились вместе с первыми русскими казаками в середине XVII века. И что примечательно, названия никогда не выдумывались. Для любого из них была причина. Реки называли в первую очередь, так как гидросеть служила главным ориентиром продвижения. Только малая часть рек имеет местные названия. Гораздо больше рек, названных по первому, случайному впечатлению первооткрывателей. Одних только Быстрых рек на Камчатке не меньше пятнадцати. Есть еще реки Мутные, Тополевые. Такова и Шумная, протекающая по узкому каньону. В ее верхнем течении стометровый водопад. Он и зрелищен, и звучен. Зимой Шумная не замерзает, а значит, не молчит.
История камчатских географических названий весьма любопытна. Если казаки отражали в названиях свои впечатления, то Витус Беринг именовал открытые им острова, мысы и бухты именами святых. Были и очень осторожные исследователи. С. А. Конради и Н. Г. Келль, участники Камчатской экспедиции Географического общества 1908–1911 годов, давали предварительные названия увиденным сопкам: «Вопросительная», «Предполагаемая», «Сопочка пониже», «Сопочка поближе», «Сопочка подальше», «Сопочка правее», с тем чтобы позднее придумать достойные ученые имена. Но видимо, обосновать новые названия не удалось, и некоторые из этих своеобразных имен так и остались на географической карте. Потухший вулкан Предполагаемый и гора Вопросительная обязаны своим происхождением научной осмотрительности.