Annotation
Очередной 28-й выпуск сборника «На суше и на море» раскрывает темы, связанные с изучением и описанием Земли. Широко освещен исторический план ее исследования и освоения. Представлены очерки и рассказы зарубежных писателей. Традиционно в сборник включена фантастика.
ПУТЕШЕСТВИЯ
Феликс Штильмарк
Вячеслав Пальман
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПОВЕСТИ
Елена Кабанова
Владимир Дружинин
Елизавета Сумленова
Алексей Григорьев,
Владимир Свинцов
Савватий Шильниковский
Виль Быков
Зигфрид Ленц
Б. Уонгар
Джейм Френсис Дауэр
Борис Наконечный
ФАНТАСТИКА
Олег Костман
Елена Грушко
Евгений Филенко
Петр Кырджилов
Роберт Шекли
ФАКТЫ
Линар Глухарев
Дина Виноградова
Людмила Данилова
Вера Ветлина
Пабло Неруда
Лев Скрягин
Геральд Матюшин
Давид Яковлев
Д. Лихарев
Вадим Артамонов
Евгений Кузьмин
Юрий Сушко
Сергей Монин
Сергей Барсов
Юрий Линник
КОРОТКО О РАЗНОМ
ЗАРУБЕЖНАЯ
Александр Муравин,
Александр Горячев
НОВАЯ КНИГА
notes
1
2
3
4
5
НА СУШЕ И НА МОРЕ
1988
Путешествия Приключения Фантастика
Факты Догадки Случаи
Повести Рассказы Очерки Статьи
*
РЕДАКЦИИ ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Редакционная коллегия:
С. А. АБРАМОВ
В. И. БАРДИН
Б. Т. ВОРБЬЕВ (составитель)
Б. И. ВТЮРИН (председатель)
М. Б. ГОРНУНГ
В. И. ГУЛЯЕВ
В. Л. ЛЕБЕДЕВ
B. И. ПАЛЬМАН
C. М. УСПЕНСКИЙ
Оформление художника А. КУЗНЕЦОВА
© Издательство «Мысль». 1988
ПУТЕШЕСТВИЯ
ПОИСК
Феликс Штильмарк
ЗАПОВЕДНИК МЕЖ ДВУХ ЮГАНОВ
Очерк
Цветные фото автора
Знаем ли мы свои заповедники, их природу, историю, людей? Странный вопрос — кто же не слышал, не читал про Асканию-Нова или о Баргузинском заповеднике на Байкале! О том, как они возникли, написаны целые книги, множество статей, о них изданы альбомы и научные сборники. Может быть, так со временем будет и со всеми другими, но пока что новые заповедники нашей страны, организованные в последние годы, очень мало известны. Об одном из них мне и хочется рассказать.
По сибирским меркам и Большой и тем более Малый Юган не такие уж заметные реки, хотя и напетляли тысячи километров среди лесов и болот обского левобережья, чтобы добраться до главной артерии Западной Сибири и влиться в нее просторной юганской протокой, на которой основался теперь новый город Нефтеюганск. И заповедник наш, естественно, тоже называется Юганским. Организован он в 1982 году, а площадь его — 648,6 тыс. га — почти втрое больше Баргузинского. Аскания уместилась бы там около шестидесяти раз.
Как ни странно, рассказ про Юганский заповедник я начну с воспоминаний о Московском пушно-меховом институте, который до середины 50-х годов находился недалеко от Москвы, за Балашихой, в бывшей усадьбе князей Голицыных, на речке Пехорке, и готовил специалистов звероводов, охотоведов, товароведов пушного сырья. Самым главным знатоком пушнины считался у нас заведующий кафедрой товароведения, профессор Борис Александрович Кузнецов — человек невысокого роста, худощавый, очень живой и язвительный. Далеко не все студенты, слушавшие его лекции и сдававшие потом — не без труда! — экзамены о качестве и свойствах нашего «мягкого золота», знали, что Б. А. Кузнецов отнюдь не только товаровед, но и видный зоолог, зоогеограф, автор многих учебников и определителей. Вообще он был ученым широкого кругозора и большой эрудиции.
После ликвидации Пушно-мехового института Б. А. Кузнецов заведовал кафедрой зоологии в Московской сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева. В начале 70-х годов, уже в почтенном возрасте, профессору довелось побывать в Ханты-Мансийском автономном округе, в Сургуте и Нижневартовске. Размах преобразований в районах нефтегазового освоения Западной Сибири произвел на него большое впечатление, и фазу возник один несколько неожиданный, но по сути вполне законный вопрос: почему в европейской части страны существует и действует много заповедников, а в Западной Сибири, где они гораздо нужнее, их нет ни одного?[1] Б. А. Кузнецов решил придать этому вопросу общественное звучание и написал статью «Сургутскому краю необходим заповедник», которая была опубликована в журнале «Охота и охотничье хозяйство» в 1975 году.
Будучи человеком деловым и энергичным, Борис Александрович в отличие от многих своих коллег не ограничился печатным выступлением, а направил свои предложения о создании заповедника в очень высокие государственные инстанции. Оттуда его докладную записку переслали в Главохоту РСФСР, где она была воспринята уже как указание к действию. Дело закрутилось. Центральная проектно-изыскательская экспедиция Главохоты РСФСР в 1976 году создала специальную проектную группу из трех человек и направила ее в Сургутский район для обследований; мне же, сотруднику Научно-исследовательской лаборатории охотничьего хозяйства и заповедников, поручили научное консультирование.
Объективности ради надо сказать, что сама по себе идея создания большого заповедника в Западно-Сибирской низменности не была слишком оригинальной: комиссия Академии наук СССР, готовившая в середине 50-х годов общегосударственный перспективный план географической сети заповедников СССР, включила в него крупный Васюганский заповедник в подзоне урмано-болотной тайги, предложив его создание в бассейне реки Васюган или Демьянки, то есть близко к нашим Юганам. Но, увы, со временем это предложение было почти забыто и осталось нереализованным.
В Тюмень, мать городов сибирских и столицу всех окрестных деревень, я приехал в марте 1976 года, возвращаясь из горного Забайкалья, где участвовал в проектировании заповедника, намеченного в бассейне реки Витим. Самолеты из Тюмени в Сургут летают часто, полет на Ан-24 занял всего два часа. Невольно вспомнилось, как двадцать лет назад, после окончания институтов Балашихе, пришлось проделать этот путь сперва на пароходе «Совет» по Туре, Тоболу и Иртышу до Самарова, затем почтовым катером вверх по Оби — за неделю не смог уложиться… Конечно, мало было общего у прежнего деревянного обского села с единственным двухэтажным зданием райисполкома и нынешнего города, многоэтажные корпуса и бесчисленные предприятия которого раскинулись теперь на десятки километров. А ведь когда-то и мне тоже доводилось небезуспешно бегать возле прежнего Сургута на охоту за утками и даже глухарями…
Весь в перепутьях каких-то трасс, замысловатых канав и труб, окутанный белыми облаками морозного пара, новый Сургут в первый момент ошеломил меня и даже напугал. Невозможно было разглядеть хоть какую-то планировку в хаотическом, казалось бы, нагромождении его микрорайонов, у каждого из которых был свой хозяин. Только спустя несколько лет, благодаря деятельности лучшего в России домостроительного комбината, город стал быстро и умело застраиваться, приобретая определенный и даже благовидный архитектурно-планировочный облик.