Местные легенды утверждают, что в далекие времена стада подобных лошадей, размером похожих на зебру, бродили огромными табунами. Археологические раскопки, проведенные в местечке Пикерми (около Афин), на острове Эвбея, Самос, Родос, в Македонии, данный факт подтвердили. Скирос как бы разделен на части. Северо-западная — плодородная, равнинная, а южная — горная и каменистая. Интересно, что лошади зимуют от первых дождей до начала жары в горной местности.
Когда-то огромный материк в результате природных катаклизмов ушел под воду. Остров Скирос — южный пик утонувшей горной цепи. После геологической катастрофы возникли Самос, Родос и другие острова Эгейского моря. На горном пике Скироса стаду удалось, по-видимому, спастись от наводнения и вулканического извержения. В течение многих тысяч лет лошади оставались изолированными. Живут они и по сей день сами по себе.
Фриз Парфенона подтверждает, что лошади эти были известны и вне Скироса еще в V в. до и. э. Кстати, остров вошел в подчинение Афинам именно в это время.
Белоснежные скакуны несколько напоминают диких тарпанов, табунами бродивших по южным степям нашей страны. Отличает их окраска. Тарпаны — коричневые или мышиной масти, а местные лошади — белые.
С незапамятных времен существовала у греков традиция жертвоприношения животных, что подтверждено археологическими раскопками. В древних захоронениях найдены лошадиные скелеты. Положение их, сосуды, стоящие рядом, свидетельствуют о ритуалах, имевших место на Аттике, как и в других местах Греции. Супя по скелетам, порода лошадей именно та, что сохранилась только на Скиросе. В 1967 г. в пещере на горе Пелион, где, по преданию, обитали мифические кентавры, нашли на стене изображения животных, среди которых преобладали лошади. Греческие мифы, изобилующие превращениями богов и людей в лошадей, подтверждают факты широкого использования животных в пору каменного века, когда существовал их особый культ. Ученые предполагают, что в древности были даже праздники, на которых мужчины танцевали в ритуальной лошадиной маске, что, возможно, послужило толчком для рождения мифического образа получеловека-полулошади — Кентавра.
Знаменитые фризы Парфенона способны не только доставлять эстетическое наслаждение, но и давать темы для нового поиска искусствоведам, ученым.
Если спросить любого человека, побывавшего в Афинах, что является наиболее ярким из его впечатлений, он уверенно скажет: «Парфенон!» Из самых разных уголков Афин можно увидеть хрупкое здание на вершине скалы. Порой оно освещено солнцем, или слегка скрыто дымкой, или, облитое светом прожекторов, парит в ночном небе. С верхней площадки открывается незабываемый вид в момент заката, когда беломраморный Парфенон становится золотым в лучах заходящего солнца, а чуть позже наплывает ночь, и перед глазами возникает панорама ночных Афин.
Медленно поднимаюсь на Акрополь, слившись с толпой, которая пройдет сегодня, как и всегда. Широкая каменная лестница ведет вверх. Справа и слева течет река туристов, вооруженных кинокамерами, фотоаппаратами и справочниками. Священная скала жизненно важна для современных Афин. Туристическая индустрия приносит Греции ежегодный доход в 1 млрд долл.
Идет молодежь, бредут старики, чьи ноги с трудом одолевают ступени. Нещадно палит солнце, отражаясь от белой скалы и камней. Горячий воздух окутывает со всех сторон. Но, несмотря на жару, поднявшись наверх, невольно ощущаешь изумление и радость.
К центральной части Акрополя ведет путь через массивные ворота Пропилеи. Они — олицетворение величия Афин, одержавших великую победу, но в то же время — воплощение эстетических принципов, идеалов классической Греции. При строительстве Пропилеи был использован дорический и ионический ордера. Пройдет много лет, и Витрувий, знаменитый римский зодчий, восхищаясь мастерством зодчих, отметит, что «дорийская колонна стала воспроизводить в зданиях пропорции, крепость и красоту мужского тела». По его мнению, греки подражали в ионийской колонне «утонченности женщин, их украшениям и соразмерности, третий же ордер, называющийся коринфским, подражает девичьей стройности…»[17].