Склон делался все круче и круче. Становилось ветренней и холодней. Морозобойные трещины почти повсюду были запорошены снегом, и оттого их «сеть» стала еще приметней. Встречающиеся на пути здоровые валуны не оставляли сомнений: везде здесь хозяйничал ледник. Долго еще продолжался монотонный подъем, и наконец валуны исчезли. Я вышел к подножию скалистых уступов, остановился, вынул из рюкзака анероид, аэрофотоснимки, карту. Над местом, откуда начинался маршрут, я поднялся на 350 метров, а над подножием находился на высоте около шестисот. Значит, примерно на такую величину великое оледенение прошлого было в этом месте мощнее современного! Не тороплюсь ли я с выводами? Сразу в первом маршруте хочу решить одну из главных проблем: установить масштабы колебаний ледникового покрова во времени. Не лучше ли пройти выше, посмотреть, что делается там? Смотрю на часы. Нет, если я сейчас попытаюсь достичь вершины, то не успею спуститься к подножию горы. А ведь оттуда снова подниматься на середину склона, где меня будет ждать вездеход. А время встречи — 19.00, и его изменить нельзя.
Вот как бывает, когда гонишься за несколькими зайцами. «Нельзя объять необъятное», — это Козьма Прутков сказал. А у Будкина есть другое изречение про жадность, которая… сгубила. Это сейчас мне предостережение. Хорошо, что вовремя вспомнил.
Отбираю образцы скальных пород. Потом по мере спуска возьму пробы песка и гальки из древней морены. Лабораторные анализы дадут этому материалу объективную характеристику. А пока для себя, в полевом дневнике, я называю эти древние осадки мореной «какао». Окраска валунов напомнила мне незабываемый напиток детства… И вниз, вниз под горку к сияющим льдам ледника Ламберта.
Ниже уровня первой точки, как только котилась морена «какао», пошел такой хаос каменных глыб, что мне пришлось резко сбавить темп. Среди валунов здесь попадались крупные глыбы песчаников, совершенно отсутствующие в морене «какао». Цвет этой морены был серовато-бурый, и мне ничего уже не оставалось, как назвать эту морену мореной «кофе». Имея в виду, конечно, не настоящий черный кофе, а ту бурду, которую обычно предлагают в забегаловках.
Подножие склона в том месте, где я спускался, прикрывал длинный пологий снежник. Возможно, он скрывал от меня самую молодую морену горы Мередит, которая по цвету должна была быть еще более светлой, чем морена «кофе». Ведь материал, недавно вытаявший из льда, имеет обычно светло-серый, белесый оттенок.
Снежник привел меня на дно замерзшего озера, что лежало у подножия горы в котловине. Первые шаги по льду озера я делал с осторожностью, пока не понял, что опасаться решительно нечего — толщина льда была значительной. Мне предстояло пройти километра два вдоль подножия до приметной на аэрофотоснимке лощины и подняться по ней как раз к тому месту, где меня будет ждать вездеход.
Я иду, внимательно оглядывая склон, он в нижней части крут. Если и были тут молодые осадки, то они погребены под сползающим сверху материалом. Следы ледниковой деятельности могут быть завуалированы или стерты современными склоновыми процессами, даже здесь, в Антарктиде. Об этом тоже должно помнить палеогляциологу, чтобы не допустить ошибки.
Лощина, по которой мне предстоит подняться, забита снегом. Хорошо, что я в шипованных ботинках, но даже в них прямо в лоб склон не взять, приходится идти зигзагами. А откуда-то сверху уже доносится до меня гул вездехода.
Я прибавляю хода. Но не сразу это удается. Хотя и немного набрал я образцов в первом маршруте, «буксую» на крутом склоне. Пот заливает глаза. Отпущенное мне время истекло. Еще совсем немного, но эти последние сотни метров тянутся так медленно. Не рассчитал я маршрут, опаздываю, задерживаю ребят. Им-то от моих «открытий» ни холодно, ни жарко, особенно Будкину, которого интересует космическая геология. И все же, каковы первые итоги? Чтобы время не тянулось так томительно, я задумываюсь над этим. Вроде бы удалось уловить ход основных событий, разыгравшихся на склоне горы Мередит. Древний, самый мощный ледник оставил свои осадки — морену «какао» в шестидесяти метрах над современной поверхностью льда. Потом лед отступил и через какое-то время вновь нахлынул на склоны горы. Но этот «вал», отмеченный мореной «кофе», был уже не столь мощным. Где-то в самом низу, возможно, под присклоновым снежником, находятся скорей всего следы еще одного «всплеска» оледенения — самого недавнего. Хотя обнаружить их пока не удалось, я наблюдал именно три ступени разновозрастных морен на склонах расположенной поблизости горы Коллинза в своей прошлой экспедиции. Есть все основания предполагать, что на горе Мередит ледниковые события развивались сходным образом. Колебания материкового льда имеют, как правило, единый, общий характер, хотя размах их и меняется от места к месту.