Хыбек(вскакивает). Пан профессор? Ох, простите, пожалуйста. Прошу не обижаться, я действительно не знаю (про себя), как я мог сюда попасть.
Тарантога(поднимает со стола газету). 27 апреля 1951 года. Странно. Я мог бы поклясться, что пятьдесят первый год уже давно был.
Хыбек. Да?
Тарантога. Ну-с, юноша! Ситуация — довольно своеобразная… оба мы не знаем, что скрестило наши пути… Может быть, у вас есть ко мне какое-нибудь дело?
Хыбек. Не могу припомнить… Ей-богу нет.
Тарантога(встает). Ну, в таком случае… У меня срочная работа.
Хыбек. Из области астронавтики?
Тарантога. Я не интересуюсь астронавтикой. Откуда это пришло вам в голову?
Хыбек. Это мое тайное увлечение. Не обижайтесь, пожалуйста!
Тарантога. А на что бы мне обижаться? (Провожает его к двери.) Если вспомните, зачем вы были у меня, пожалуйста, позвоните.
Хыбек. Ох!
Тарантога. Что случилось?
Хыбек. Я нашел сто злотых! Тут, в маленьком карманчике! Сто злотых!
Тарантога. Поздравляю и надеюсь, вы не обидетесь, если я с вами распрощаюсь?
Хыбек. Что вы! Мне было очень приятно. Пан профессор, простите…
Тарантога. Итак, до свидания…
Хыбек. До свидания. Позвольте откланяться! (Выходит.)
Профессор прохаживается по комнате.
Тарантога. Симпатичный паренек. Провал памяти, что ли? Ну и я тоже… Странно. Откуда ему пришла в голову эта астронавтика? А может быть, действительно ею заняться? А если попробовать? Да, это мысль! (Поворачивается и идет к столу.)
Е. Вайсброт
СТАНИСЛАВ ЛЕМ И ЕГО ПУТЕШЕСТВИЯ В КОСМОС
Писать о космосе стало уже традицией. Что может быть проще, удобнее — сел герой рассказа в звездолет, долетел до альфы Эридана или Проксимы Центавра, напоролся по дороге на парочку-другую метеоритов и, установив (или не установив) контакт с шестиглазыми эриданцами или трехщупальцевыми центаврийцами, вернулся на Землю, чтобы стать живым памятником самому себе!
Но разве одни только космические полеты будут уделом и привилегией будущего? А Земля? Неужели на Земле не останется уже ничего достойного внимания?
Примерно вот так же, от космоса к Земле, развивалось и творчество Станислава Лема.
Начав откровенно космическими «Астронавтами», через «Магелланово облако» Лем пришел к основному: рассказу о Земле, познании, человеке.
И, пожалуй, наиболее примечательны в этом отношении «Путешествия профессора Тарантоги» — своеобразное продолжение «Звездных дневников Ийона Тихого».
С помощью минимальных «транспортных средств», отгородившись для верности от реального мира шнурками и прихватив с собой в качестве личного секретаря самого зауряднейшего канцеляриста, «магистра товароведческих наук» Хыбека, профессор Тарантога отправился в свое путешествие по земному будущему, нарисованному безудержной, с точки зрения ее создателей, но по существу бескрылой фантазией.
Рубильник включен. Готово! Мы — в будущем. Это будущее — почти точная копия того, которым заполнены бесчисленные томики американских фантастических или околофантастических журналов, сборников, романов. Мы — в будущем, созданном мечтой буржуазного фантаста, единственная цель которого во что бы то ни стало доказать на потребу, сильным мира сего, что будущее — это то же настоящее, только увеличенное в масштабах.
Естественно, чтобы войти в такое гипертрофированное настоящее, не требуется ни борьбы, ни мысли, ни особых усилий. И профессор Тарантога, включив свой аппарат в настенную розетку, безболезненно и легко переступает порог мира успокоительной, убаюкивающей «мечты».
Итак, будущее перед нами.
Созвездие Ориона. Баба, продающая яйца. Ну конечно! А как же иначе! Если сегодня мы с аппетитом съедаем на завтрак куриное яйцо всмятку, то завтра, в мире всеобщего благоденствия, мы уже сможем полакомиться небольшим, размером в дыню, яйцом пштемоцля. Ведь до него дошла техника! А мечта-то какая! Яйцо с дыню! И, кстати, совсем недорого: всего четыре мурпля.
Сегодня значительная часть человечества страдает от недостатка продуктов питания. Завтра этого не будет. Завтра будет благосостояние, и какое благосостояние! Беспредельное, чудовищное благосостояние, принявшее размеры всенародного бедствия. Уж если благосостояние — то такое, чтобы у современного обывателя волосы встали дыбом. Правда, в этом мире возможны и нарушения ритма производства, но виной этому не промышленники-благодетели, а безымянные и безответные роботы, которые по случаю «разладки» могут по ошибке вместо необходимых народу плавленых сырков начать массовый выпуск бесполезных быгоней, конделаков.
Сегодня могущества человека едва хватает на то, чтобы создать «какую-то мизерную атомную бомбу мощностью всего лишь в несколько сотен мегатонн».
Но завтра… О! Завтра человек достигнет небывалого, невероятного могущества. Он запросто будет ворочать галактиками, то и дело перемешивая их на своей космической сковородке. При этом о человечестве не станут и вспоминать. Что? Человечество? Да нет же, при чем тут человечество? Я! Вот что превыше всего. Я, а не человечество.
А как же человечество? Ну, не будет его, велика беда. Помешаем еще одну туманность, а там, глядишь, и заквасится — и будут животные, и будет цивилизация. И все пойдет по-старому.
«Путешествия профессора Тарантоги» — едкая и злая пародия на потуги реакционной буржуазной фантастики, отгородившейся шнурками от реального мира, от законов развития общества, изобразить мир будущего в виде огромного, разлившегося, застойного болота.
И Лем предупреждает: люди — это опасный путь, это путь вырождения, это путь сведения человека до роли букашки.
Показав, что может случиться, если восторжествует идеология личного могущества, личной наживы, благоденствия ради благоденствия, показав, к чему может привести такое положение, когда в завтрашний день проникнут магистры Хыбеки, для которых получить стозлотовый билет — предел мечтаний, Лем предупреждает: возвращайтесь, пока не поздно, в сегодня. Подумайте о достойном человека будущем. Будущее Хыбеков — это страшное будущее!
Космос — это хорошо. Но познание космоса — лишь частица общего процесса познания, а поэтому не забывайте о Земле, на которой мы живем. Здесь, на этой Земле, строить нам завтрашний день. И надо строить его так, чтобы не был он просто увеличенным до крайности миром настоящего, со всеми его пороками и недостатками. Нет, мир будущего — это качественно иной мир.
Вот о чем надо думать, вот к чему стремиться, вот за что бороться.
Мир всеобщего благосостояния? Да, но благосостояния разумного, не застывшего, не объедающегося яйцами пштемоплей!
Мир знания? Да, но знания ищущего, прогрессивного, а не обращенного на борьбу с фиктивными тяготами, быгонями, конделаками!
Мир могущества? Да, но могущества общечеловеческого, а не безграничного могущества единиц, при котором роль отдельного, рядового человека сведена к нулю!
Нет, не только космос ждет нас. И на Земле еще очень много работы. Тут есть к чему приложить руки. Тут есть о чем пофантазировать. Разве не достойны внимания фантаста такие грандиозные задачи, как преобразование нашей планеты, подчинение природы человеку?
Космос — это хорошо, но не надо забывать и о Земле. Тут есть над чем поработать знанию, энергии, мысли.