…Наша дорога ведет к постижению неэвклидовой гармонии Вселенной. Вот цель земных поисков. Я сделал по этой дороге всего полшага. А хотелось бы идти без конца. В последний раз, видимо, отправляюсь к сфероиду».
Наступило молчание. Космонавты стояли не шевелясь, словно изваяния. Так прошло несколько минут.
— Что он задумал? Я не пон… — начал Владимир и замер на полуслове. Почти зримо представил он себе, как Виктор Зотов диктует эти слова магнитному кристаллу. А затем уходит к сфероиду. И Владимир понял желание пилота: исчезнуть бесследно, оставив людям лишь память о своем открытии.
— Зачем ты сделал это, Витя? Зачем? — твердил возле него Королев. И этот глухой, исполненный боли голос отчетливо звучал в сознании Владимира многие годы.
В полном молчании разошлись они по своим каютам. То, что сообщил кристалл, требовало осмысления.
…Долго простоял Астахов у иллюминатора. Под чужими созвездиями равнодушно дремала желто-серая равнина, равнина без конца и края. Вдали громоздились непонятные конструкции, непрерывно менялись их очертания и формы. Все так же бороздил небо луч белой субстанции: гигантская энергосистема действовала безостановочно в раз навсегда заданном ритме. Казалось, так было с сотворения мира. Эта осмысленная деятельность резко контрастировала с полной безжизненностью окружающего мира. И огромная гордость охватила Владимира. Нет, они не трехмерные букашки, думал он. Ведь это они, земляне, проникли в самое сердце сверхцивилизации. Пройдет время, они познают ее. Их разум тоже способен подняться до этих вершин. Пусть они лишь разведчики и им непонятно все окружающее. Но за ними идут другие. Да, они пойдут… если сообщить на Землю об этом открытии. Только как это сделать? Где ты, Земля? Как разыскать к тебе дорогу?
V
Прошла бессонная ночь. Когда Владимир пришел в рубку, он застал там одного Королева. Опустив свою громадную голову, тот сидел у иллюминатора и исподлобья смотрел на миллионоглазый звездный узор. Беззвучно струился в вышине луч субстанции. И Владимир понял, что Королев тоже не спал и думал о том же — о далекой родине, о сверхцивилизации, о судьбах экипажа, о том, как известить землян об открытии.
— А-а… где ребята? — охрипшим голосом спросил Владимир. На миг ему показалось, что произошло то, о чем глухо рассказывали летописи космонавтики.
Королев не ответил, но своими темными, как вода в глубоком колодце, глазами показал на дверь видеокаюты.
— Что они там делают? — с недоумением спросил Владимир, но тут же догадался. Синее небо родины, зелень ее лесов, даже настоящий земной воздух. Да, все это было в видеокаюте. Но только как иллюзия, слабое отражение… Он толкнул дверь, вошел. Там был полумрак, почти земное небо над головой. Мерцали знакомые созвездия, туманно светил Млечный Путь. В сиянии луны темнела вдали гряда леса, тихо шумела почти настоящая река. Владимир вздохнул. Нет, разум все равно не обманешь. Никакими ухищрениями видеотехники.
— Это ты, Гриша? — спросил из темноты голос Новикова.
— Нет, — ответил Владимир, останавливаясь на пороге и пытаясь понять, что же за предмет лежит у ног Сергея.
— Подойди сюда, — помолчав, сказал Новиков. В его голосе было нечто такое, что заставило сердце Владимира сжаться от предчувствия.
Возле Новикова полулежал на полу Ренин. Его мрачное, заросшее черной щетиной лицо было обращено к небу… почти земному небу. Усы понуро обвисли, он весь как-то сник, обмяк. В глазах застыла упорная, глубоко запрятанная мысль: «Зачем я пошел в этот рейс? Меня ведь никто не тянул?»
— Отобрал у него астрон, — глухо пояснил Новиков.
Владимир промолчал. «Так вот как хотел Ренин вырваться из этого невероятного мира!» — с горечью подумал он.
Вошел Королев, со злобой сказал:
— Ты, Ренин, был настоящим космонавтом, неплохим товарищем. А теперь скис, не знаю почему. Переложить свой груз на чужие плечи — это легче легкого.
Похожий на большого разъяренного медведя, он крупными шагами ходил по рубке и время от времени ударял кулаком по ладони левой руки. Затем сел, уронил голову на подлокотник кресла. Штурман растерянно смотрел на него. Он никогда не видел Королева в таком гневе. И почувствовал стыд. Тяжело поднялся на ноги.