Так был установлен факт влияния громкой передачи письма на сон. Восемьдесят пять процентов людей, живших по соседству с квартирой, где проигрывалась пластинка с записью «Письма», видели один и тот же сон. Это было удивительно и совершенно непонятно.
К расшифровке «Письма» пришлось срочно привлечь психологов и биологов. Сон у всех был одинаков, но не содержал какой-либо полезной информации. Получалось, что эти сигналы вызывали определенные сновидения. Но почему?
Вот что произошло за две недели с первого по четырнадцатое апреля. Сегодня пятнадцатое — у меня впервые с тех пор выдался свободный день, и я решил сделать эти записки.
Пролетела еще одна неделя. Мы о своих «сонных» исследованиях пока не сообщали. Сведений о том, что такое же явление наблюдалось за границей, не поступало. Самое любопытное в том, что эффект массового гипноза во сне нам не удалось воспроизвести ни с теми же людьми, ни с другими. И здесь впервые возникла догадка о существе кода «Письма». И высказал ее не биолог, а, как ни странно, физик.
Сущность догадки в следующем. Человек выражает свои мысли с помощью того или иного языка. Однако независимо от того, на каком языке произносится слово «стол», оно вызывает у человека одни и те же ассоциации. Не происходит ли так, что человеческая память хранит лишь одинаковые для всех людей понятия? Мозг переводит эти понятия на тот язык, которым пользуется человек. Когда мы слышим слово «стол», то мозг переводит его на «общебиологическое» понятие и сохраняет в памяти. Когда человек видит стол и хочет назвать этот предмет, то мозг делает обратный перевод с биологического универсального понятия на фонетический язык. «Письмо» написано на этом общебиологическом коде, содержащем только понятия, а не слова, их отображающие.
Таков был смысл этой догадки. Она вызвала много споров. Один из биологов вспомнил об опытах с собаками. Собаки, как и все другие животные, при дрессировке запоминают только определенное число разных команд. Существует некое «насыщение» в способности животного усваивать команды и выполнять их. У собак эта способность больше, чем, например, у лошади. У морского льва больше, чем у тюленя, и так далее. Это общеизвестно. Но вот одному дрессировщику удалось научить собаку выполнять максимальное количество команд, которые давались на разных языках. Собака не смогла запомнить более двадцати команд. Но научилась понимать все эти двадцать команд на семи разных языках. Самое интересное в том, что «насыщение» очень ярко наблюдалось. Уже девятнадцатую команду собака запомнила с большим трудом. А на обучение двадцатой пришлось затратить в тридцать раз больше времени, чем первой, хотя она была не сложнее.
Этот эксперимент рассматривался как важное подтверждение гипотезы физика. Однако было много серьезных возражений. Первое из них сводилось к тому, что биологический код не может содержать в качестве универсальных, так сказать вселенских, понятий такие, которые явно не имеют всеобщего распространения. Понятие «стол» или «колесо», быть может, доступно любым мыслящим существам, каков бы ни был ход их эволюционного и исторического развития. Но как быть с чисто национальными понятиями? Какой общебиологический смысл могут иметь, например, понятия об украинских галушках или узбекском плове? Сторонники гипотезы обращали внимание на то, что мозг обладает способностью сохранять в памяти только образы, а не слова, но сами-то образы не существуют «от рождения», а формируются и записываются в памяти по мере роста и развития человека. Но «память от рождения» тоже существует — это почти вся память у насекомых и так называемые «безусловные» рефлексы у высших животных, например рефлексы сосания, глотания, дыхания и другие.
Спорам не было конца. Учитывая важность всей проблемы, ее решению было придано общегосударственное значение. Десятки самых различных научных учреждений занялись ею. Но мы по-прежнему оставались в центре событий.
Истекшая неделя к непонятным фактам «сонного гипноза» добавила только гипотезу о «вселенском» общебиологическом коде. Но, как говорится, а воз и ныне там.
Буду теперь вести дневник раз в неделю, покуда вся эта кутерьма не закончится. Прихожу домой выжатый как лимон, и уже не до записей.
Четвертая неделя принесла некоторую надежду. Стало ясно, что уникальный случай с массовым гипнозом более нигде не регистрировался, хотя разошлись миллионы пластинок с записью «Письма землянам». Установили, что гипноз наблюдался у людей, живших поблизости от городской телевизионной башни. А в ту ночь велись наладочные работы и в эфир шли радиоволны, модулированные монотонными сигналами. Под влиянием таких сигналов и громкой передачи «Письма» удалось наконец-то воспроизвести гипнотический сон. На этот раз сны были хотя и на одну «тему», но заметно различались у каждого. Кроме того, они совсем не напоминали первые сны, и далеко не все спавшие видели эти гипнотические сны. У гипнотических снов яркие особенности. Они целиком запоминались и сохранялись в памяти как виденные наяву, если не более ярко, и сопровождались отчетливыми, а не туманными, как в нормальном сне, образами.
Тщательно разработанная программа расшифровки «Письма» с помощью гипнотических снов дала первые плоды. Три человека из сотен людей, подвергшихся воздействию сигналов письма и внешних радиополей, во сне под гипнозом говорили нечто явно относящееся к его тексту.
После прочтения магнитофонной записи «бормотания» спящих выяснилось, что им снился такой сон. Они слушали радио. Женщина-диктор вела концерт. Она начала было объявлять следующий номер, как вдруг ее перебил мужской голос. Он четко произнес (все трое слово в слово «бормотали» одно и то же): «Через три земных часа кончается время прямой связи между нашими планетами. Связь продолжалась пять часов. Два часа потребовалось на изучение уровня земной цивилизации на основе обработки радиопередач на Земле и по биозондированию и на составление письма жителям Земли. Обе работы осуществлялись одновременно. Для этого использовались все логические машины Влики, как мы именуем нашу планету. Передачи точно в течение часа и точные девятиминутные интервалы служили не только для того, чтобы убедить землян в искусственном происхождении сигналов, но и для того, чтобы в перерыве проследить, не будет ли на Земле какой-нибудь реакции на наши сигналы.
Письмо землянам написано на самом кратком из известных нам языков — языке биологических понятий. Этот язык по своей структуре является общим для всех мыслящих существ. Особенности землян мы постарались учесть».
Основное содержание сна запомнилось. Спящие, проснувшись, рассказали, что во сне мужской голос, изложив эту часть письма, замолк, и женщина-диктор как ни в чем не бывало продолжала объявлять следующий номер. «Мы не заметили даже, что она что-то пропустила за то время, пока говорил мужской голос». Таков был сон этих трех избранников судьбы.
Самым любопытным для меня лично (ибо я ярый сторонник гипотезы физика) оказался такой факт. Среди трех человек, прочитавших во сне начало «Письма землянам» (а что это так, никто из нас не сомневался), была женщина из глухого кавказского аула, которая знала только родной язык. В тех случаях, когда она не могла передать текст «Письма», пользуясь запасом известных ей слов, она говорила, что пропускает непонятное ей, и пыталась, как могла, объяснить это. Так, например, когда двое других произносили «уровень земной цивилизации», она говорила, что пропущенные слова означают силу тела и духа всех людей Земли, «логические машины» она назвала «самыми правильными умными машинами»…