Сильная волна мешала пришвартоваться к спутнику. С трудом спасатели осуществили стыковку и отдраили люк.
Ив Соич был без сознания. Кое-как его удалось привести в чувство. И едва он отдышался, его пригласил к себе начальник геологического центра. Молодой геофизик и маститый начальник, обремененный многими званиями и громкими научными титулами, беседовали до глубокой ночи. Разглядывали карту, истыканную пометками Ива, обсуждали сигналы приборов, спорили.
Особенно заинтересовала начальника глубокая трещина, обнаруженная Ивом у острова Фиджи.
— У тебя легкая рука, парень, — сказал начальник, потрепав Ива по плечу. Они сидели за столом и пили крепчайший кофе. Глаза Ива блеснули.
— Мы такую впадину ищем десяток лет! — продолжал начальник. Все донышки океанские прощупали, но ничего подходящего. А тут, можно сказать, под самым носом…
— А зачем она нужна, трещина? — разглядывая пустую чашку, невинным тоном спросил Ив.
— Для большого бизнеса, парень. Это пока все, что могу тебе сказать.
— Трещину трудно было обнаружить, она узка…
— Знаю.
Начальник, прощаясь, крепко пожал руку Иву.
— Спасибо, Соич, — сказал он. — Ты меня выручил. Я таких услуг не забываю.
Ив уже был в дверях, когда начальник окликнул его и добавил:
— Ты не только геолог, Соич. Ты бизнесмен!
В его устах это была высшая похвала».
Ричард Кроули отодвинул рукопись.
— Ну как? — спросил он.
— Странный поступок, — сказал я. — Неужели вы сочувствуете этому Иву Соичу?
— Не сочувствую, а завидую. Если бы мне представилась такая возможность…
Кроули выдержал мой взгляд.
— Вы способны на такую авантюру? — спросил я. — Во имя чего?
— Во имя того, чтобы седовласый босс назвал меня настоящим бизнесменом.
— А что потом?
— Потом? Хорошо, я прочитаю вам, что могло бы быть потом, — сказал Кроули. — Как вы думаете, Боб, человеку под силу пробурить скважину на «Дне Мира», хотя бы в той трещине, над которой мы сейчас болтаемся?
— Человеку — нет. Людям — да.
Кроули хлопнул ладонью по столу.
— Здесь мы с вами расходимся, Боб, — громко сказал он. — Такое не людям под силу, не человеку, а…
Кроули запнулся.
— Кому же?
— Сверхчеловеку, — с вызовом ответил он.
— Такой сверхчеловек — Ив Соич?
— Да. Слушайте дальше.
«…Так уж получилось, что после смерти седовласого шефа самым достойным его преемником, по мнению акционеров и влиятельных лиц, оказался Ив Соич.
Вскоре благодаря несгибаемой воле и настойчивости Соича на дне океанской впадины, той самой, которую он некогда открыл, вырос подводный город Акватаун, давший начало глубинной шахте.
Беспримерное инженерное сооружение играло в делах нового начальника геологического центра особую роль. В случае успеха предприятие сулило совершенно фантастические прибыли. Ив Соич очертя голову решил поставить на кон все свое состояние. Через подставных лиц он сумел вложить собственный капитал в Акватаун и шахту, на что, разумеется, не имел права, как лицо заинтересованное. „Это последнее мое дело“, — твердил себе Соич. Он чувствовал бесконечную усталость. Сказывалась вечная гонка, боязнь, что кто-то тебя опередит. К черту почетную должность начальника геологического центра и связанные с нею хлопоты! К черту концерн! Соич мечтал удалиться от дел сверхмиллионером. Но путь к такой жизни лежит через Акватаун.
„Железный Ив“, как называли своего шефа акватаунцы, предпочитал все вопросы, связанные с проходкой глубинной шахты, решать единолично, полагаясь на собственные знания и интуицию. Это требовало крайнего напряжения сил и нервов.
С погружением в глубь Земли давление и температура быстро возрастали и все труднее становилось обуздывать грозный напор расплавленной магмы, омывающей ствол шахты. В ход пошли главные козыри Соича, которые он берег до поры до времени, — его изобретения.
Чем глубже погружались проходчики, тем больше удлинялись коммуникации, что также вносило дополнительные трудности.
Вслед за передним фронтом шахты, вслед за манипуляторами и автоматами продвигался и пульт дистанционного управления работами: этого требовали оперативность действий и их точность.
Три тысячи акватаунцев трудились денно и нощно, сцементированные волей Железного Ива. Связываться по радио с внешним миром сквозь толщу воды было невозможно. Единственной ниточкой были письма, доставляемые туда и обратно в контейнерах.