— Его скорее всего не было. Да и вы на десять километров в округе распугали всю живность.
Он достал из кармана фонарик, осветил все еще смеющуюся женщину, укоризненно покачал головой и закинул ружье за спину. Поминутно оступаясь, они взобрались на крутой склон. Низко над ними сияли огромные холодные звезды, огней лагеря не было видно.
— Далеконько забрели, — вздохнул Иван Михайлович, включил электрический фонарик и покрутил головку, чтобы собрать лучи в пучок.
И тут они увидели медведя.
Сразу было видно, что это мертвый медведь — слишком безжизненно он лежал: лапы бессильно вытянуты, голова откинута. Волков на всякий случай передал фонарик Анне Семеновне и велел светить прямо на оскаленную морду, а сам снял с плеча ружье, осторожно подошел и ткнул зверя дулом в бок. Медведь остался недвижим. Иван Михайлович медленно обогнул массивное туловище. Демьянова повела фонариком. Круглое пятно света скользнуло по густой темно-бурой шерсти, белым, хищно изогнутым когтям, по массивной голове с круглыми остекленевшими глазками и задержалось на желтоватых мощных клыках.
— Странно, — пробормотал Иван Михайлович. — Он будто погиб от удушья. Видите — пена выступила из пасти? А тело еще теплое, значит, это произошло недавно.
— Да он от старости издох, — легкомысленно фыркнула Демьянова.
— Завтра разберемся. Во всяком случае гобийского медведя мы нашли.
5
Рано утром Волкова сильно потрясли за плечо. Спросонок он решил, что к кому-то опять забралась фаланга. Эти пауки-скороходы на высоких ногах внушали омерзение. Стоило одному из них появиться в палатке, как тут же звали Волкова. Биолог хватал паука пинцетом за мохнатое туловище и отправлял в банку со спиртом.
— Что, опять фаланга? — хриплым басом спросил Иван Михайлович и разлепил веки.
Перед ним на коленях стоял Сайхан Наваннамжил. Лицо старого шофера посерело, узкие глаза округлились.
— Что случилось, Сайхан?
— Плохие вести, дарга. Уходить надо.
— Куда уходить? Зачем? — Волков сел, не вылезая из спального мешка, и подтянул колени.
— Люди говорят: смерть пришла в пески, — губы у монгола тряслись, слова выходили какие-то корявые. — Уже один арат погиб… Всем уходить надо.
— Погоди, не торопись. Рассказывай по порядку и подробнее.
— Не могу много говорить. Не могу имя называть — совсем плохо будет. Верить мне надо.
— Да хоть откуда опасность?
— Смерть в песках ходит!
— Сайхан, ты меня удивляешь. Мы с тобой люди немолодые, много на свете повидали. Нам ли песков бояться? Мы же мужчины!
— Слушай, дарга, — для большей убедительности шофер даже руки к груди прижал. — Я песков не боюсь, ты знаешь. Смерти тоже не боюсь.
— Ну, вот видишь…
— Я плохой смерти боюсь! — почти выкрикнул монгол.
Иван Михайлович внимательно посмотрел на шофера и задумался. Вообще-то Сайхан — опытный водитель, тридцать лет крутит баранку. Монголию изъездил вдоль и поперек, Гоби знает лучше, чем лица своих детей. Зря он пугаться не будет.
— Хорошо, куда советуешь уехать?
— Чтобы песка не было!
— Сайхан, мы вчера медведя нашли, мертвого. Это очень важно для науки, понимаешь?
Монгол торопливо покивал.
— Мы его обработаем и сразу уедем. Договорились? Ты поможешь шкуру снять, череп вылущить…
— Сколько дней надо?
— Два дня, — твердо сказал Волков.
Сайхан на четвереньках пополз из палатки. У выхода обернулся:
— Отчего умер медведь, знаешь?… Ты не сердись, дарга, я два дня в лагере сидеть буду, никуда не пойду.
Иван Михайлович проводил его взглядом. Ну и ладно, пусть отдохнет, отоспится. В последние дни ему здорово досталось. А там, глядишь, и страхи пройдут. Но что же все-таки напугало его? Волков взглянул на часы. Скоро шесть, пора вставать. Работа сегодня предстоит очень интересная.
За завтраком обязанности распределили так: Равиль Саидович и Лубсан Максаржаб уходят в маршрут; Мэргэн Санжадорж заканчивает замеры дебита колодца Сайн-Худук; Волков вместе с Лодоем Дамбой и Колей Громовым занимаются медведем (замеры, снятие шкуры, исследование желудка и других внутренних органов, консервация); Анна Семеновна готовит ужин и устраивает запланированную еще вчера стирку; Сайхан отдыхает. Обед все берут сухим пайком, к ужину возвращаются на базу. Никаких возражений решение начальника не вызвало.
6
Наконец-то она осталась одна и может спокойно заниматься своими делами. Как ни странно, прямые обязанности врача требуют мало времени. Все члены экспедиции, кроме Волкова, вполне здоровы и в медицинской помощи не нуждаются. Да и Иван Михайлович к ней обращается редко, у него свой запас сердечных лекарств. Провела она в аилах прививку от оспы, прочитала несколько лекций, роды один раз приняла. И все. Остальное время то помогает кому-нибудь из ученых, то книжки читает. Или вот постирушку затеет. В пустыне всюду въедливая пыль. Тончайшей пудрой проникает она в спальный мешок, оседает на всех предметах, скрипит на зубах. Два раза в неделю приходится стирать белье.