— Боже мой, Найп! Ну вот, совсем другой вид. Хорошо отдохнули? Куда ездили?
«Как был уродом и неряхой, так и остался, — подумал мистер Болен. — Ну почему он не может расправить плечи? Ни дать ни взять согнутая палка».
— У вас совсем другой вид, мой мальчик.
«Интересно, чему это он лыбится? Каждый раз, когда я его вижу, мне кажется, что уши у него стали еще больше».
Адольф Найп вывалил папки на стол.
— Взгляните-ка, мистер Болен! — вскричал он. — Вы только взгляните на это!
И изложил свою теорию. Раскрыв папки, он подтолкнул к удивленному человечку чертежи. Говорил он больше часу, все разъясняя и растолковывая, а кончив, отступил назад, раскрасневшись и затаив дыхание в ожидании приговора.
— Вы знаете, что я думаю, Найп? По-моему, вы чокнулись. «Смотри поосторожнее, — сказал себе мистер Болен. — С ним надо держать ухо востро. Ему цены нет, этому парню. Если бы только не выглядел так ужасно, с этой его вытянутой лошадиной мордой и огромными зубами. А уши какие громадные — прямо как лопухи».
— Но, мистер Болен! Она будет работать! Я же доказал вам, что она будет работать! Этого-то вы отрицать не можете!
— Успокойтесь, Найп. Успокойтесь и послушайте меня.
Адольф Найп смотрел на своего хозяина, ненавидя его с каждой секундой все больше и больше.
— Эта идея, — произнесла нижняя губа мистера Болена, — весьма оригинальна. Я бы даже сказал, блистательна. Она лишний раз подтверждает мое мнение о ваших способностях, Найп. Только зачем относиться к ней так серьезно? В конце концов, мой мальчик, какой нам от нее прок? Кому, черт побери, понадобится машина, которая умеет сочинять рассказы? И вообще — какие в ней деньги? Вы мне растолкуйте.
— Позвольте сесть, сэр?
— Конечно. Садитесь.
Адольф Найп примостился на краешке стула. Пожилой мужчина следил за ним своими сторожкими карими глазами, гадая, что же будет дальше.
— Я хотел бы объяснить вам, мистер Болен, если позволите, как я до всего этого додумался.
— Валяйте, Найп.
«Надо как-то его ублажить, — напомнил себе мистер Болен. — Парню действительно цены нет — он, можно сказать, гений. Для фирмы он стоит своего веса в золоте. Достаточно взглянуть на эти бумаги. Такой штуковины никогда еще не было. Удивительная работенка. Совершенно бесполезная, разумеется. Никакой коммерческой ценности, но она еще раз доказывает, сколь дорог ее создатель».
— Это будет нечто вроде исповеди, мистер Болен. Мне кажется, она объяснит, почему я всегда был таким… неуемным, что ли…
— Можете не стесняться, Найп. Ведь я здесь для того, чтобы помочь вам, — вы это знаете.
Молодой человек крепко сжал руки на коленях и стиснул локтями бока. Казалось, его вдруг прошиб озноб.
— Понимаете, мистер Болен, если по-честному, моя работа здесь мне не очень нравится. Я знаю, я силен в ней и все такое, но душа у меня к ней не лежит. Это не то, чем мне хотелось бы заниматься.
Брови мистера Болена подскочили, будто на пружинах. Он притих и напрягся.
— Видите ли, сэр, всю жизнь мне хотелось стать писателем.
— Писателем?!
— Да, мистер Болен. Можете мне не верить, но все свободное время, какое у меня только было, я посвящал сочинению рассказов. За последние десять лет я написал их сотни в буквальном смысле слова. Пятьсот шестьдесят шесть, чтобы быть точным. Где-то по одному в неделю.
— Бог мой, мил человек! И на кой же черт вам это понадобилось?
— Я только и знаю, сэр, что испытываю в этом потребность.
— Какую потребность?
— Творческий зуд, мистер Болен. — Каждый раз, поднимая глаза, он видел губы мистера Болена, которые становились все тоньше и тоньше.
— Могу ли я спросить, Найп, что же вы делаете с этими рассказами?
— В том-то и беда, сэр. Их никто не хочет покупать. Написав рассказ, я каждый раз пускаю его по кругу, в один журнал за другим, только и всего, мистер Болен. А редакторы отправляют их назад. Это страшно гнетет.
Мистер Болен расслабился.
— Я очень хорошо понимаю ваше состояние, мой мальчик. — Его голос прямо-таки сочился сочувствием. — В тот или иной период нашей жизни мы все через это проходим. Но теперь… теперь, когда у вас есть доказательство… определенное подтверждение… самих экспертов, редакторов, что ваши рассказы… как бы это сказать… успехом не пользуются, пора оставить это дело. Забудьте об этом, мой мальчик. Просто забудьте, и все.