Японские империалисты были люди непомерной злобы и хитрости. Им не нужны десятки тысяч пленных белых — англичан. Но надо вам представить себе, сколько сотен лет белые угнетали жителей Азии; вы меня слушаете, вам интересно?..
— Мне очень интересно, — отвечал Отто, хотя ему вовсе не нравилась эта история, но ему хотелось дослушать, куда ведет ее этот тихий маленький желтый человек.
— Японцы хотели унизить белых перед лицом угнетенных ими народов, истребить их мучительной, медленной, специально придуманной смертью. Они послали этих людей строить через джунгли стратегическую дорогу. Войти в это царство зеленого мрака не так просто, а выйти из него целым — счастье одиночек. В зеленую тьму вошел и тот молодой человек, который жил обыкновенной беспечной жизнью белого господина, которому каждое утро приносили в кровать завтрак, каждую ночь стелили постель и исполняли его любой каприз. И вот эта армии пленников-строителей, сопровождаемая конвоем, вошла в океан джунглей. Вы их сегодня видели, эти дебри, вы даже сделали несколько шагов по этой тропе. Джунгли приняли вызов этих несчастных. И началось нечто, о чем никто из этих людей не мог даже думать и воображать.
Они жили в джунглях, они работали с утра до вечера, они прорубали эту дорогу, и они устилали ее своими трупами. Они умирали каждый день. Им казалось, что они при жизни попали на тот свет, в ад, где все пытки не имеют конца. Сколько их просыпалось с черным языком и блестящими серебристыми глазами, в сильном ознобе, с болью во всем теле, точно его разрывали на куски! Это была лихорадка джунглей, косившая англичан, как будто выкашивала просто поляну за поляной, она сменялась желтой лихорадкой, которая сводила людей с ума. Бесчисленные клещи, вонзавшиеся в тело, в жалких шалашах разносили клещевую болезнь, приносившую расстройство памяти и буйное помешательство. Японцы просто пристреливали таких больных или отравляли их.
Джунгли переходили в наступление. Тигры похищали людей, зашедших в сторону от дороги, леопарды ходили по лагерю ночью, загрызая спящих на месте или утаскивая их в сумятице и панике, вызванной их нападением, мошкара джунглей разъедала исхудалые, покрытые потом тела, представлявшие сплошную рану, никогда не заживавшую. Большие комары кусали со злостью рассвирепевших собак. С деревьев сыпались пиявки, которые присасывались к спине, к ногам, к рукам — всюду, и их нельзя было оторвать от человека, ими кишела высокая трава, и все ноги работающих были в кровавых ранах от непрерывных нападений этих бесчисленных врагов. Муравьи, страшные муравьи джунглей, проникали всюду, пожирали съестные припасы и так кололи, точно в тело вонзались куски раскаленной проволоки. Клещей нельзя было просто извлечь из тела, они сосали кровь, как настоящие вампиры.
Потревоженные тысячи змей бросались в ярости на работающих, и бывало, что весь лагерь, не выдержав всех ужасов джунглей, съедаемый ими, в крови и в рубище, оставляя мертвых в коричневой жиже болот, устремлялся в паническое бегство. И даже безжалостная стрельба стражей по людям не останавливала бегства.
И сами охранники приходили в ярость и исступление. Тогда власти отзывали на время работающих и на джунгли посылались самолеты. На бреющем полете с самолетов сбрасывались бомбы, которые рвали, крошили на куски джунгли, валили вековые деревья, убивали диких зверей, распугивали их, потом с самолетов спускали бомбы с ядовитыми газами, чтобы заставить зверей и гадов бежать из своих убежищ. И снова люди шли в джунгли, и все начиналось сначала.
Потоки дождей валили с ног ослабевших, голодных, обезумевших от этого непрерывного ада людей. Японцы смотрели на них со злорадством. Вы долго были господами цветных, и вы смотрели, как они работают для вас, теперь сами испытайте на себе всю прелесть империалистического рабства.
— Вы слушаете меня, интересно?..
— Интересно, — сказал мрачно Отто, — чем же это кончилось?