— Разум — это только слово, только определение. То, что деки делают, может не поддаваться нашим определениям.
— Это мне не под силу. — Мерфи откинулся на стуле.
Дамон настойчиво продолжал:
— Я не метафизик и не семантик, но мне кажется, что мы можем сделать решающий опыт.
— Какая разница, разумны они или нет? — спросил Мерфи.
— Большая разница, — ответил Флетчер, — с точки зрения закона.
— А-а-а, понял, — сказал Мерфи. — Учение об Ответственности.
Флетчер кивнул.
— Нас могут выкинуть с этой планеты за ранение или убийство разумных обитателей. Это бывало.
— Верно, — поддержал Мерфи. — Я был на Алкаид-2, когда такая неприятность случилась с Гравитонной Корпорацией.
— Итак, если деки разумны, то нам придется быть начеку. Вот почему я встревожился, увидев дека в чане.
— Ну, что же, разумны они или нет? — спросил Мальберг.
— Есть один решающий признак, — повторил Дамон.
Все взглянули на него выжидающе.
— Ну? — произнес Мерфи. — Выкладывайте.
— Сообщение между собой.
Мерфи задумчиво кивнул.
— Кажется, это подходит. — Он взглянул на Флетчера. — Вы заметили, чтобы они сообщались между собою?
Флетчер покачал головой.
— Я завтра возьму с собой камеру и звукозапись. Тогда мы узнаем наверняка.
— Кстати, — заметил Дамон, — почему вы спрашивали о ниобии?
Флетчер почти забыл об этом.
— У Кристела на столе был кусочек. Может быть... я не уверен.
Дамон кивнул.
— Так вот, может быть, это и совпадение, но в деках полно ниобия.
Флетчер пристально взглянул на него.
— Он у них в крови, и много содержится во внутренних органах.
Флетчер замер, не донеся чашку до рта.
— Достаточно, чтобы это было выгодным?
Дамон кивнул.
— Вероятно, сотня граммов на организм или больше.
— Ну-ну, — произнес Флетчер. — Это действительно очень интересно.
Дождь шумел всю ночь; налетел сильный ветер, поднимая и нося дождь и пену. Большая часть команды легла спать, фактически все, кроме стюарда Дэйва Джонса и радиста Меннерса, сидевших за шахматами.
Сквозь шум ветра и дождя послышался еще один звук — металлический скрежет, пронзительный скрип, ставший слишком громким, чтобы не услышать его. Меннерс вскочил, кинулся к окну.
— Мачта!
Она была смутно видна сквозь дождь и качалась, как тростник, все увеличивая размах колебаний.
— Что можно сделать? — вскричал Джонс.
— Одна группа растяжек лопнула. Сейчас ничего, — произнес Меннерс.
— Я позову Флетчера. — Джонс кинулся по коридору к спальням.
Мачта резко вздрогнула, замерла на какие-то доли секунды под необычным углом и рухнула на цех переработки.
Прибежал Флетчер, поглядел в окно. Сейчас, когда фонарь на мачте погас, плот выглядел мрачно и зловеще. Флетчер пожал плечами, отвернулся.
— Ночью ничего нельзя сделать. Выйти на палубу — значит, рисковать жизнью.
Утром осмотр места происшествия показал, что две растяжки аккуратно перепилены или перекушены. Мачту, легкую по конструкции, быстро разрезали, оттащили в сторону поломанные части. Плот казался голым и плоским.
— Кто-то или что-то, — заговорил Флетчер, — старается причинить нам как можно больше неприятностей. — Он поглядел через серовато-розовый океан туда, где за пределами видимости плавал плот Морской Рекуперации.
— По-видимому, — заметил Дамон, — вы говорите о Кристеле.
— У меня есть подозрения.
Дамон взглянул в ту сторону.
— Я практически уверен.
— Подозрение — не доказательство, — произнес Флетчер. — Прежде всего, чего Кристел надеется добиться, нападая на нас?
— А чего добились бы декабрахи?
— Не знаю, — сказал Флетчер. — Хотел бы знать. — Он пошел переодеться в подводный костюм.
Водяной жук был готов. Флетчер укрепил камеру в наружной оправке, присоединил звукозапись к чувствительной диафрагме на кожухе, потом сел и закрылся колпаком. Жук погрузился в океан. Он наполнился водой, и его блестящая оболочка исчезла в глубине.
Команда починила крышу цеха переработки, подняла и установила мачту.
День уходил, наступили сумерки и сиреневый вечер. Рупор зашипел, забормотал, потом усталый голос Флетчера сказал с усилием:
— Готовьтесь, я иду.
Команда собралась у борта, вглядываясь в сумерки. Одна тускло блестящая волна сохранила свою форму, приблизилась и оказалась водяным жуком. Спустили захваты, вылили воду из жука, подняли его на палубу. Флетчер вылез на палубу, устало прислонился к шлюпбалкам.
— Мне этих погружений хватит надолго.