Кстати, с этой самой пользой и всеми прочими выгодами получилась до крайности занятная история. Я же зачем опять стал с шашкой упражняться? Уж точно не для оттачивания фехтовальных навыков как таковых, они-то сами по себе не так уж сильно мне в моей теперешней жизни и необходимы, на револьвер, если что, надежд больше. Снова ходить к Турчанинову я начал, чтобы расшевелить своё предвидение, одно время как-то скромно примолкнувшее. За прошедший год с небольшим я уже неоднократно убеждался в правильности этой своей затеи — предвидение оживилось и пару раз даже привело меня к весьма ощутимым успехам в моих коммерческих делах. А тут ещё и супруга взялась втягивать меня в семейную магию. Дело это преимущественно женское, но раз у нас пока вся семья — мы вдвоём да совсем маленький Андрюшенька, то без меня Вареньке было не обойтись. Вот тут и выяснилось, что переданные мне в своё время Катей фон Майхоффен познания в любовной магии [1] сильно помогают в освоении магии семейной, более того, мои осторожные, чтобы не раскрывать познания в этой области, действия по внедрению в нашу жизнь некоторых элементов любовной магии привели к тому, что семейная и любовная магия у нас с Варварушкой причудливо переплелись, дополняя и усиливая действие друг друга. Да, мы находились ещё в самом начале пути, но оба уже понимали, что у нас складывается некая уникальная семейная магия, только нашей семье присущая. То есть, скорее даже не понимали, а чувствовали, но и за пониманием, как я полагал, дело не станет. Самое же главное — в эту нашу общую с Варей магию врастало и моё предвидение. Вот почему супруга оказалась у парадной лестницы, едва я переступил порог нашего дома? Думаете, ждала там меня? Я первые раза два тоже так думал, а на третий догадался спросить. И попробуйте представить моё, скажем предельно мягко, удивление, когда Варенька сказала, что сама не понимает, как у неё такое происходит, но она каждый раз предчувствует моё возвращение домой и выходит встречать меня прямо к моему приходу! Интересно, каким вырастет Андрюша и что унаследуют от нас будущие наши дети — они же родятся уже в атмосфере такой магии…
Перед обедом мы всей нашей небольшой семьёй выбрались на прогулку. Двором на сей раз не ограничились — снег на улице дворники с утра старательно расчистили, а нового не насыпало, и мы выкатили коляску из ворот. Получилось нечто среднее между прогулкой и рекламной акцией — на невиданную повозку почтеннейшая публика заглядывалась с заметным интересом. Надо всё-таки заплатить Смирнову, пусть в «Московском вестнике» рекламу напечатает. Не сейчас, конечно, а чуть попозже, когда Пахом наладит выделку колясок хотя бы в небольших, но уже более-менее товарных количествах.
После обеда я засел за работу над охранными артефактами. В самом же деле, сколько можно откладывать⁈ Впрочем, затягивание с началом работы оказалось даже полезным — за это время я придумал-таки, как можно обезопасить охрану дома от артефактов-глушителей. Найденное мною решение предусматривало, что охранная цепь должна состоять из артефактов двух типов: собственно охранных, поднимающих почти на аршин [2] выполненные в виде копейных наконечников навершия прутьев ограды и подающих при этом звуковые сигналы, и контрольно-сигнальных, в пассивном режиме отслеживающие постинкантационный фон охранных артефактов и при перебоях в восприятии этого фона подающих сигнал тревоги в дом. В весь дом, а не только в комнату охранников. Таким решением я хотел подстраховаться на тот случай, если при новой попытке ко мне залезть вор применит глушитель охранных артефактов. Вероятность того, что глушитель поразит и вторую линию защиты, те самые контрольно-сигнальные артефакты, я оценивал не особо высоко — их сначала обнаружить надо, а уже потом глушить, а вот как раз обнаружить-то их при таком режиме действия и невозможно. Или, скажем так, весьма и весьма затруднительно.
Не буду скромничать, измыслив этакую хитрость, я ощутил себя гением, ну или почти гением. Триумфом своим я, однако, наслаждался недолго, потому как пора было переходить к воплощению хитрого замысла, а для начала выбрать материалы, из коих те артефакты следовало изготовить, и составить соответствующие инкантационные формулы. Обложившись справочниками, я провозился с этим до позднего вечера, однако же всё у меня получилось. Перепроверив итоги своих трудов, я убедился в отсутствии ошибок, заодно и со всей определённостью понял, что в условиях домашней мастерской и домашней же лаборатории изготовить такие артефакты у меня не выйдет, этим надо заниматься на заводе. Что ж, на заводе, так на заводе, если завтра у Шаболдина никаких новостей не появится, как раз на завод и отправлюсь.