— Всем новичкам, — звучным, чуть звенящим голосом заговорил Дамблдор, радостно улыбаясь и приветственно простирая руки, — добро пожаловать! Добро пожаловать и всем старым знакомым! Но, не в моих правилах преждевременно портить ученикам аппетит. Поэтому садитесь и — налетайте!
— Вот и чудненько, — довольно сказал Рон, и принялся накладывать в тарелку всё, до чего мог дотянуться своими загребущими лапами. Это больше напоминало работу зерноуборочного комбайна, чем ужин. За несколько минут он успел сожрать, а иначе и не назовешь, не меньше чем за троих человек, и при этом на тарелке еще оставалось столько, что хватило бы оказать гуманитарную помощь бедным странам.
Когда все наелись и в зале снова загудели голоса, Дамблдор поднялся из–за стола. Разговоры сразу же стихли, и все головы повернулись к директору. Гарри одолевала приятная, сытая сонливость, Рон пальцем пропихивал кусок картофелины за щеку…
— Разрешите мне на несколько минут отвлечь ваше внимание от этого великолепного пиршества и сказать то, что я всегда говорю в начале учебного года, — обратился к школе Дамблдор.
— То есть несусветную хрень, — начал суфлировать Гарри.
— Во–первых, первоклассникам следует усвоить, что лес, окружающий школьную территорию, является запретной зоной для всех учащихся…
— Национальным героям, вольдемортам всяким и их свите, а также злобным тварям всех мастей вход свободный.
— Позволю себе также выразить надежду, что к настоящему моменту этот факт дошёл и до сознания некоторых старшеклассников.
— Хрен тебе собачий по всей морде, в три слоя, — после этой реплики Рон все же умудрился подавиться той картофелиной, которую минуту назад со всем доступным ему усердием запихивал в рот.
— Далее, — продолжил Дамблдор, после того как Уизли подняли с земли, хорошенько огрев при этом по спине, в медицинских целях, разумеется. — Школьный смотритель мистер Филч просил меня напомнить вам, как он уверяет, в четыреста шестьдесят второй раз, что вам запрещено колдовать во время перемен в школьных коридорах, а так же запрещен и ряд других действий, список которых висит на двери кабинета мистера Филча.
— И которым вы все, в принципе, можете подтереться.
— Кроме того, в этом году в нашей школе произошли некоторые изменения в преподавательском составе. Мы очень рады вновь приветствовать в этих стенах профессора Грубль — Планк, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами, а также счастливы…
— До усрачки, просто.
— …представить вам профессора Амбридж, нового преподавателя защиты от сил зла.
— Кхе — кхе, — начала было она, но едва заметное движение поттеровской палочки превратило это покашливание в надрывный кашель безнадежно больного человека. Минуты на три Амбридж скрутило в три погибели, и лишь раскаты грома… то есть кашля звучали под сводами Большого зала.
— Гарри, она же профессор, так же нельзя, — зашипела на него Гермиона, стоило кашлю стихнуть до того уровня, когда можно расслышать собеседника. — И, кстати, чем ты её так? Небось, это из той книжки, что ты постоянно читал летом.
— Нет, это проклятье было в «Сборнике заклятий стрёмных для желаний тёмных» авторства Вальбурги Блэк.
— Гарри…
Когда заклятье спало, Амбридж, как ни в чем ни бывало, продолжила свою речь, теперь уже более приятным голосом, в сравнении с тем что Гарри слышал раньше.
— Благодарю вас, директор, — сопровождая каждое слово гримасой боли, заговорила профессор Амбридж, — за тёплые слова приветствия. Должна сказать, что я очень рада вернуться в Хогвартс! — Она скривилась еще сильнее, держась за горло одной рукой. — И очень рада видеть ваши милые счастливые личики!
— Еще бы, после такого–то представления не осчастливиться, — прокомментировал Поттер и обернулся к близнецам Уизли, что сидели по левую руку от него и уже едва сдерживали слезы из–за его комментариев. — Фред, Джордж, если к зимним каникулам вы сделаете так, что она станет квакать вместо того чтобы говорить, то получите по сто галеонов. А если еще и в жабу её превратите на пару дней, то накину по две сотни каждому.