Этот взрыв благородного французского негодования дал им возможность некоторое время спокойно продолжать полет. Внизу пошли горы. Бонд посмеивался про себя. Взглянув на пилота, он поднял вверх большой палец.
— FL-BGS, вызываю борт FL-BGS, — теперь они вошли в диспетчерскую зону Берна. — Кто дал вам разрешение на полет? Повторяю, кто дал вам разрешение на полет?
Бонд чуть не расхохотался, когда услышал ответ:
— Вы и дали.
Вот враль. Такого ему слышать не приходилось. Теперь впереди них были Альпы — эти проклятые Альпы, которые выглядели такими красивыми и полными опасности в лучах вечернего солнца. Вскоре они будут вне досягаемости радаров, их укроют долины. Но в Берне не хотели успокаиваться, там быстро проверяли полетные листы, и вскоре до них опять донесся унылый голос. Там, должно быть, наконец, уяснили, что их переговоры слышат в каждом аэропорту и на борту каждого самолета, оказавшегося в этот вечер в воздушном пространстве Швейцарии.
— FL-BGS, — голос звучал вежливо, но твердо. — Диспетчерский контроль не располагает о вас никакими данными. Весьма сожалею, но вы нарушили воздушное пространство Швейцарии. Если не можете сообщить никакой дополнительной информации о правомерности вашего полета, пожалуйста, вернитесь в Цюрих и явитесь в диспетчерскую службу.
Вертолет качнулся. В какой-нибудь сотне ярдов от него промелькнула серебряная стрела «Миража» со швейцарскими опознавательными знаками на крыльях; истребитель развернулся и, оставляя на этой низкой для него высоте хвост черного дыма, опять пошел курсом прямо на них, отвернув влево только в самый последний момент. Вертолет опять тряхнуло. Пилот сердито заговорил в микрофон:
— Федеральный контроль за воздушным пространством, говорит FL-BGS. За дальнейшей информацией обратитесь в Международный Красный Крест в Женеве. Я всего лишь пилот, а не какая-нибудь канцелярская крыса, бумажная душа. Если вы потеряли какие-то документы, то я-то здесь при чем? Повторяю, свяжитесь с Женевой и проверьте. А пока, будьте так добры, снимите с моего хвоста военно-воздушные силы Швейцарии, которые так стараются вызвать у моих пассажиров приступ воздушной болезни.
Голос снова возник, но звучал уже слабее, мешали горы.
— Кто ваши пассажиры?
И тут пилот выложил свою козырную карту:
— Представители международной прессы. Они слушают всю эту глупость именно там, где находится местопребывание знаменитого Международного Красного Креста. Советую вам, господа, внимательнее читать завтра утренние газеты. И оставьте нас, наконец, в покое. А в сводках отразите, пожалуйста, что советские военно-воздушные силы пока еще не вторглись, повторяю, не вторглись в пространство Швейцарии.
«Мираж» исчез. Наступила тишина. Вертолет летел в долине, и они уже прошли Давос. Золоченые вершины сверкающих гор окружали их, казалось, со всех сторон. Впереди поднимались остроконечные пики. Бонд посмотрел на часы. Оставалось еще десять минут лета.
Он повернулся и посмотрел вниз, в люк. Марк-Анж и остальные уставились вверх, их напряженные лица освещали синевато-серые лучи заходящего солнца, проникавшие через окна, в глазах сверкали красноватые отсветы.
Бонд подбадривающе поднял большой палец вверх. Потом растопырил все десять пальцев в тонких кожаных перчатках.
Марк-Анж кивнул. Люди заерзали на сиденьях. Бонд отвернулся и посмотрел вперед, ища глазами ту вершину, которую он ненавидел и боялся.
25. Ад кромешный и тому подобное
Да, вот оно, проклятое место! Теперь золотилась только сама вершина. Плато и здания на нем ушли в тень цвета индиго, вскоре их высветит полная луна.
Бонд указывал направление. Вертолету на этой высоте приходилось трудно, воздух разрежен. При 10 тысячах футов несущие винты могли подвести, и пилот изо всех сил старался держать двигатель на максимальных оборотах. Когда он повернул влево, в сторону горы, в наушниках затрещало, и резкий голос произнес по-немецки, а потом и по-французски: «Посадка запрещена. Это частная собственность. Повторяю, посадка запрещена!» Пилот поднял руку и выключил радио. Еще на макете он выбрал место предварительной посадки. Вот они уже над ним, вертолет завис в воздухе и мягко приземлился. Машина качнулась и замерла. Внизу их уже ждала группа людей. 8 человек. Бонд кое-кого узнал. Все они держали руки в карманах. Двигатель кашлянул и остановился, лопасти винта, провернувшись, замерли. Бонд услышал, как со стуком открылась дверь позади него и люди сгрудились у лестницы. Две группы людей стояли лицом друг к другу.
— Мы — патруль федеральной альпийской полиции, — повелительно произнес Марк-Анж. — Здесь были какие-то беспорядки накануне Рождества. Мы прибыли узнать, в чем дело.
— Здесь уже была местная полиция, — сердито ответил фриц, так называемый «старший официант», — они уже составили свой отчет. Все в порядке. Пожалуйста, немедленно освободите территорию. И что это за патруль федеральной альпийской полиции? Никогда не слышал о таком.
Пилот слегка толкнул локтем Бонда и указал налево, в сторону зданий, где располагались лаборатории и апартаменты графа. Какой-то мужчина, выглядевший неуклюже в шлеме и костюме бобслеиста, бежал вниз по дорожке к станции подвесной дороги. Люди, находившиеся у вертолета, не могли его видеть.
— Проклятье! — воскликнул Бонд и, выбравшись со своего сиденья, ринулся в салон вертолета. Он высунулся из двери и закричал: — Главарь! Вон там — он уходит!
Когда Бонд спрыгнул, один из людей СПЕКТРа закричал: «Англичанин! Шпион!» И как только Бонд бросился вправо, увертываясь, бросаясь то в одну, то в другую сторону, начался ад кромешный. В ход пошло автоматическое оружие, команда СПЕКТРа произвела первые выстрелы, пули засвистели вокруг Бонда, издавая звук, похожий на шум птичьих крыльев. Затем раздался ответный треск автоматов, и Бонда оставили в покое.
Вот он уже за углом клуба, а в ста ярдах от него, вниз по склону, у самой подвесной дороги, мужчина в защитном шлеме уже распахнул двери «гаража». Вот он выскочил наружу, держа в руках сани-одиночки. Прикрываясь ими как щитом, он выпустил по Бонду длинную очередь, опять совсем рядом захлопали крылышки. Бонд опустился на колени и, зажав свой «Вальтер» обеими руками, сделал три выстрела, но мужчина уже бежал к сверкающему отверстию желоба «Глория-экспресс». При свете луны Бонд увидел профиль этого человека. Сомнений не осталось — Блофелд! Еще когда Бонд бежал вниз по склону, Блофелд успел впрыгнуть в сани и сразу исчез, будто испарился, взметнув бриллиантовую пыль. Бонд добежал до «гаража». Проклятье! Там были только шести— и двухместные сани! Хотя нет, вон там, в самом конце, стояли одиночки. Бонд схватил сани. Проверить полозья времени не было, ручка управления, кажется, ходила легко! Он побежал к старту, нырнул под оградительную цепь и сильным рывком бросил свое тело в сани, сумев лишь наполовину забраться в них. Он весь сжался на этой хлипкой алюминиевой платформе и схватился за ручку управления, прижав локти к бокам. Он уже мчался вниз, по синему желобу, с бешеной скоростью. Попытался притормаживать ботинками. Но тщетно. Что там впереди, чего ждать на этой чертовой дорожке? Где-то здесь желоб по прямой пересекал склон, а потом — длинный изгиб поворота, обнесенный насыпью. Вот он уже и на этом повороте! Бонд резко наклонился вправо и повернул ручку управления. Даже после этих маневров на вираже он промчался в опасной близости от верхнего края насыпи, затем вновь Нырнул в темноту желоба. Что же там дальше, что было на той металлической карте? Какого черта он не изучил ее как следует? Вот и ответ на вопрос! Хотя спуск казался прямым, на самом деле тени обманывали, желоб резко шел под уклон. Сани оторвались от земли и пролетели некоторое расстояние по воздуху. При приземлении удар был настолько силен, что у Бонда захватило дух. Он изо всех сил — отчаянно — уперся ботинками в лед, скорость немного уменьшилась, вместо 50 миль в час теперь он делал, вероятно, 40. Ну что ж! Так — а вот и «Прыжок мертвеца». А что там дальше, на закуску, перед смертью? Ну да — «Перед вами чудо-юдо!» Так и есть! Целых 200 ярдов сплошной экзотики, а скорость у него порядка 70 миль в час. Он вспомнил, что на финишной прямой спуска «Креста» скорость доходит до 80 миль. Стало быть, и здесь еще все впереди. Вот и замелькали уже серебряные и черные пятна — это, кажется, «Сумасшедший зигзаг», ничего не скажешь — шикарная штучка. Бонд изо всех сил прижал ботинки к черному льду, он все-таки надеялся притормозить. Прямо перед собой он видел параллельные следы от полозьев саней Блофелда, а между ними — канавки от шипов. Старая лиса! Едва услышав о вертолете, он сразу приготовился к единственному для него пути спасения. Но если Бонд будет мчаться с такой скоростью, то наверняка догонит его. Только бы не вмазаться! Вот и зигзаг. Здесь он почти бессилен. Как мог, Бонд пытался маневрировать телом, локтем протаранил стену, его тут же отбросило на противоположную сторону, а потом опять — на середину прямой. Боже милостивый! Как же больно! Он ощутил холод ветра на обоих локтях. Рукава в клочья! Значит, содрало и кожу! Бонд стиснул зубы. А ведь он проехал лишь половину дистанции, и хорошо, если половину! Но вот впереди, в лунном свете, показался человек — Блофелд! Бонд рискнул, приподнялся на одной руке и полез за пистолетом. Его чуть не сорвало с саней ветром, но оружие он достал. Он открыл рот и зубами расстегнул затвердевшую от холода кожаную кобуру. Захватил рукоятку пистолета правой рукой, оторвал ботинки ото льда и помчался как сумасшедший. Но в это время Блофелд исчез в тени огромного вала, возвышавшегося впереди. Это, должно быть, «Ад кромешный». Ну да ладно, если он одолеет и этот участок, впереди будет еще одна прямая — тогда он и начнет стрелять. Бонд опять уперся ботинками в лед, перед ним промелькнула ледяная стена, левее, и он мгновенно взлетает на нее, лезет прямо вверх! Господи! Через долю секунды он перелетит через край. Бонд уперся в лед правым ботинком, накренился вправо и рванул ручку управления. С трудом этот кусок алюминия подчинился ему; Бонд перестал лезть на вершину, когда до катастрофы оставались буквально считанные дюймы; он снова нырнул вниз — сначала чернота желоба, потом — по прямой в лунном свете. Другая летящая в желобе фигура находилась от него ярдах в 50 — лед фонтанами бил из-под шипов ботинок. Бонд затаил дыхание и сделал два выстрела. Он думал, что они были удачными, но Блофелд опять скрылся в тени. Однако Бонд настигал его неотвратимо. Бонд приоткрыл губы в почти зверином оскале.