Юрий Сотник
Рассказы
НЕВИДАННАЯ ПТИЦА
По тропинке, что вилась над обрывистым берегом реки, шли с удочкой трое ребят. Впереди шагал Вася в отцовской шинели, просторным балахоном свисавшей до самых пят, и в пилотке, сползавшей на нос. За ним шел Дима – сын врача, который жил в доме Васиного отца. Сзади всех, придерживая у подбородка края накинутого на голову теплого платка, семенила младшая Васина сестренка Нюша.
Солнце зашло недавно, однако было темно, как ночью, потому что небо закрывали густые, клубящиеся тучи. Изредка и ненадолго тучи разрывались, и в образовавшийся просвет проглядывали зеленоватое небо и бледные звезды. Время от времени набегал ветерок, и тогда большое ржаное поле справа от тропинки глухо шелестело колосьями.
Слева, под обрывом, поблескивала река, а за речкой, на низком берегу, почти у самой воды топорщился черный лес.
– Полпути прошли, – не оборачиваясь, сказал Вася. – Теперь еще метров триста – и вниз, а там такой омут, что ахнешь.
– Такой омут... мне аж с ручками, – подтвердила Нюша. Дима шел, зажав удочки под мышкой, сунув руки в карманы серого пальто. Вид у него был сонный, недовольный.
– Глупо! – сказал он, зевнув.
– Чего? – обернулся Вася.
– Глупо было так рано выходить. Могли бы поспать до полуночи.
– Рановато, конечно, зато у костра посидим и самую зорьку застанем. У нас знаешь какая рыба? Если на самой-самой зорьке придешь – килограмма три наловишь, а чуть солнышко показалось, – и как отрезало, не клюет.
– Ну, насчет трех килограммов это вы, Васечка, того... немножко хватили.
– Ну, три не три, а знаешь, сколько я прошлый раз наловил? Восемь штук вот таких ершей да еще две плотвички.
– Так бы и говорил "восемь ершей". А то – три килограмма! Любишь ты фантазировать!
Вася больше не спорил. Он замедлил шаги и приглушенно сказал:
– Нюшк!
– А?
– Покажем Димке то место?
– Ага! Дима, сейчас мы тебе такое место покажем! Ты прямо умрешь со страху.
– Какое место?
– Увидишь... Васька, ничего ему не говори! Вася прошел еще немного и вдруг остановился.
– Тут, – сказал он шепотом.
На том берегу у самой воды росли две большие корявые ветлы. За ними виднелась лужайка, отлого спускавшаяся к реке, а в конце лужайки, наполовину закрытые ветлами, неясно белели стены большого дома.
Нюша крепко держалась за рукав Диминого пальто;
– Страшно как!.. Вот увидишь.
Вася подошел к ним поближе. Его лицо, овальное, с носом, похожим на кнопку, было очень серьезно.
– Слушай! – шепнул он и, набрав в легкие воздуху, крикнул: – Эй!
"Эй!" – послышалось с того берега, да так громко, что Дима вздрогнул.
"Эй!" – донеслось еще раз, но уже глуше, отдаленней.
"Эй!" – отозвалось где-то совсем далеко.
– Страшно, да? – спросил Вася. Дима пожал плечами.
– Страшного ничего нет... – начал было он и осекся. "...ашного ничего нет", – отчетливо сказал противоположный берег.
"...ничего нет", – прокатилось в конце лужайки.
"...чего нет", – замерло вдали.
Дима помолчал и продолжал, на этот раз шепотом:
– Обыкновенное эхо. Отражение звука.
– Сам знаю, что отражение, а все-таки боязно. Будто кто-то в развалинах сидит и дразнится,
– В каких развалинах?
– А вон там. Видишь, белые? Там санаторий был, а в сорок первом его разбомбило: фашист не долетел до Москвы и все фугаски тут побросал.
– Восстанавливают его?
– А что восстанавливать? Только две стены остались.
– Говорят, новый построили. В другом месте, – добавила Нюша.
Ребята помолчали. Никому больше не хотелось тревожить эхо. Над рекой стояла мертвая тишина.
– Идем? – прошептал Вася.
– Пошли! – ответил Дима.
Но ребята не успели двинуться с места.
Нюша случайно оглянулась на ржаное поле, колосья которого сливались вдали в темную, серую муть. Мальчики заметили, что глаза у Васиной сестренки странно расширились. Взглянули и они в ту сторону, куда смотрела Нюша. Взглянули и на мгновение оцепенели.
Над рожью по направлению к ним, быстро увеличиваясь в размерах, неслась какая-то тень. Прошло не больше секунды. Нюша тихо вскрикнула и присела, мальчики, словно по команде, припали к земле.
В каких-нибудь трех метрах от ребят пролетела огромная, невиданная птица. Распластав в воздухе черные крылья, она мелькнула над тропинкой, бесшумно скользнула над рекой и скрылась в темной листве одной из ветел, что росли на противоположном берегу. Оттуда донесся легкий шорох, потом все стихло, как будто ничего и не было.
Очень долго ребята боялись шевельнуться. Нюша сидела на корточках, закрывшись платком. Мальчики стояли на коленях, опираясь на локти, пригнув головы к земле. Лишь минуты через две Нюша тихо прошептала:
– Вася!.. Ой, Вася!.. Что это такое было?
Вася осторожно приподнял голову, поправил пилотку.
– Дима... Видел?
Тот молча кивнул головой.
– Птица, да?
Не меняя позы, Дима пожал плечами.
– На ту ветлу села. Да?
Дима опять кивнул.
Вася медленно выпрямился, но продолжал стоять на коленях... Все трое смотрели на ветлу за рекой. Однако в темной листве ее ничего невозможно было разглядеть.
– Орлов таких не бывает, – снова зашептал Вася. – И журавлей таких по бывает: каждое крыло больше метра!
– Такой... только этот... кондор бывает, – сказала Нюша.
– Кто?
– Кондор. Помните, в "Детях капитана Гранта"? Как он мальчишку унес...
Все опять умолкли. Ветлы на том берегу были совершенно неподвижны, и оттуда не доносилось ни звука.
– Притаилась. Высматривает нас, – прошептал Вася. Дима припал еще ниже к земле и пополз в том направлении, откуда они пришли. За ним поползла Нюша, скребя землю носками маленьких сапожек, за Нюшей – Вася, путаясь в своей шинели.
Пилотка опять съехала Васе на глаза. Он наткнулся лицом на кустик репейника и вскрикнул.
"Ой! Ой! Ой!" – трижды отозвалось за речкой.
Все трое вскочили, словно подброшенные, и помчались вдоль обрыва.
Метров триста, если не больше, бежали ребята, пока не очутились на улице маленькой деревушки, у ворот своего дома. Остановившись, они долго не произносили ни слова. Все трое тяжело дышали. Дима обмахивался кепкой, Нюша махала приподнятым над головой краем платка, Вася вытирал лицо пилоткой. Взмокшие светлые волосы его торчали вихрами во все стороны.
– Глупо! – сказал наконец Дима.
– Чего – глупо?
– Кондоры в Советском Союзе не водятся.
– А что же это тогда за птица?
– Такие большие птицы у нас вообще не водятся, – решительно сказал Дима.
Вася пристально смотрел на него:
– Димк!
– Ну?
– А вдруг это взаправду кондор? Случайно залетел...
– Чепуха! Таких случайностей не бывает.
– А вдруг... вдруг это вовсе неизвестная птица!.. Подстрелить бы се, а? Вдруг это для науки такое значение, что... – Вася помолчал, словно к чему-то прислушиваясь, и вдруг бросился в калитку. – Погодите! Я сейчас.
Вернулся он скоро. В руках его было отцовское двуствольное ружье, вместо шинели был надет старенький пиджачок с куцыми рукавами. Пилотку он оставил дома. Он подбежал к Диме и раскрыл перед его носом ладонь, на которой поблескивали две медные гильзы:
– Во! Жаль только, что бекасинник. Пошли попытаемся, а?
Дима отодвинулся от него на шаг:
– Что "попытаемся"? Что ты еще выдумал?
– Подстрелим ее, птицу эту. Вдруг – научное значение! Пошли?
Вася зашагал по направлению к околице. Нюша и Дима очень неохотно двинулись за ним.
– Васька, что ты выдумал! Никуда я не пойду, – сказала Нюша.
– И не ходи. Мы с Димкой вдвоем...
– Со мной? Ну пет! Я не такой дурак. Вася остановился:
– Не пойдешь? Дима пожал плечами.
– Что я там не видел? Думаешь, очень интересно гоняться за какой-то птицей, которая давно улетела?