— Может, кино посмотрим? — предложила она, доставая с полки кассету с комедией.
— Ага, порнографического содержания, — хохотнул парень и замер в ожидании реакции на свою «искромётную» шутку.
— Таких не держим, — ответила Ксения. Спокойно прошла мимо него и вставила кассету в видеомагнитофон.
— А мы таким архаизмом уже не пользуемся, у нас давно дивиди-плеер, переедешь ко мне, будем на нём фильмы для взрослых смотреть.
Сделав вид, что ничего не расслышала, она направилась к дивану. Андрей закипел:
— Ты чего морду-то воротишь, думаешь, лучше найдёшь? Кому ты нужна со своей мамашей-алкотой? Иди сюда, приласкаю, а то, поди, в библиотеке одни очкарики трутся, — напирал он. Без усилий прижав Ксюшу спиной к шкафу, Андрей начал шарить у неё под футболкой. — Эта сбруя нам будет мешать.
Резким движением он спустил бюстгальтер со своего законного места. Ксюша упёрлась в него руками, тщетно пытаясь отодвинуться, но безрезультатное сопротивление Андрея ещё больше раззадоривало. Он ловко перехватил обе девичьи руки, зафиксировал их у неё над головой одной ладонью, а свободной задрал футболку наверх.
— Ого, а воочию видок ещё лучше, — сально ухмыльнулся Андрей, придвигаясь плотнее.
Поняв, что силы не равны, Ксюша отважилась пойти на хитрость. Она на секунду затихла и задорно улыбнулась:
— Надоело мне в невинность играть, может, для начала поцелуемся по-взрослому? А потом закроем дверь на ключ и поскрипим на диванчике.
Недолго думая, Андрей припал к её губам, освободив при этом Ксюшины руки. От него разило дешёвым пойлом и сигаретами, и Ксюшу едва не вырвало от этого смрадного букета ароматов. Месть не заставила себя долго ждать: «ухажёр» получил острой коленкой в пах. От неожиданной острой боли он закусил губу, протяжно заскулил, словно маленький щенок, и согнулся пополам.
— Вот дрянь! Сиди дальше в своём клоповнике, дура фригидная. Мам, пошли из этого бомжатника.
Громко причитая и держась за причинное место, парень ввалился на кухню.
— Сыночка, у тебя кровь?
— Эта дура меня ударила, и я губу прикусил, девочку из себя строит. Давалка спального района, — всё больше разорялся Андрей.
— Да уж, Гала, удружила. Пойдём, сынок. А ты воспитывай свою дочь, прежде чем с приличными кавалерами знакомить.
Светлана помогла сыну водрузить обувь на ноги, не сводя испепеляющего взгляда с хозяйки квартиры.
— Светик, да это она не подумав… — оправдывалась Галина, поспешно открывая входную дверь.
— Извини, Галя, но больше нас к себе не зови, — обиженно ответила она, и они с сыном гордо удалились.
Возмущённая Галина повернулась к дочери:
— Вот кто тебя, Ксюха, надоумил его бить, я тебя спрашиваю? Трудно было ответить мальчику лаской? Ты знаешь, что он дальнобойщиком работает? Не парень — мечта, а ты… Вся в папашу, интеллигенты хреновы. Ни куска хлеба больше здесь не съешь, сама зарабатывай.
Пустив пьяные слезы, она оперлась на стену.
— Скажи, кто мой отец? — с надрывом в голосе почти прохрипела Ксюша.
— Долго искать придётся, не отсюда он. Ненавижу вас обоих, всю жизнь мне перепахали.
— Не мы, а водка твоя перепахала. — Ксюшин голос дрожал и ещё больше хрипел.
Галина раскраснелась, на пропитом лице заплясали желваки. Не думая о последствиях, она отвесила дочери звонкую пощёчину, после которой остался красный след на щеке.
— Иди спать, видеть тебя не хочу.
Утирая непрекращающиеся слезы, Ксения побрела к себе. Она открыла окно, прохлада лунной ночи быстро заполняла комнату, вытесняя запах недавнего гостя. От одной мысли о случившемся у неё неприятно сжимало горло, кисти болезненно ныли, а щека горела огнём.
«Будут синяки», — с горечью подумала она. Достав из-под матраса чёрную тетрадь, Ксюша начала описывать прошедший вечер. Дневник она вела от случая к случаю, ласково называя его Сабриной. «Сабрина» знала все тайны её безрадостной жизни — общая тетрадь была наполовину исписана подобными историями. Ксюша уснула уже под утро, сидя на диване в обнимку с дневником. Спала настолько крепко, что даже упустила уход мамы на работу.
Проснулась она с трудом, её не покидало ощущение, что все мышцы в теле налились свинцом или окаменели, а каждый шаг давался ценой титанических усилий. Ксюша прошла в ванную, открыла кран с холодной водой, зачерпнула щедрую пригоршню и плеснула в лицо. Вспомнив о вчерашней пощёчине, прильнула к зеркалу над раковиной, в котором отражался чёткий след от маминой руки, что и при всём желании не замажешь. «А ведь я сегодня на работу заступаю, хорошо, что кроме Аси никто этого не увидит…» — обреченно вздохнула она.