Снейп замер на мгновение и, не оборачиваясь, сказал:
— Твоя тетка, видимо, считала так же. Подобного я никогда не допущу, — и ушел.
Оставшись одна, Тонкс забралась в его кресло с ногами и заплакала. Обидно, обидно быть отвергнутой в такой уязвимый момент. Ей хотелось, чтобы он услышал, как она плачет, но очевидно, на стенах стояли заглушающие чары — что было вполне актуально в последнее время. Постепенно Тонкс успокоилась и стала перебирать в памяти его слова. Почему он упомянул Беллатрису? Сомнений в том, что он имел в виду именно ее, а не Нарциссу, не было. Тонкс никогда не встречалась со старшей теткой или не помнила этого. Дома поговаривали, что та рехнулась на почве Того-Кого-Нельзя-Называть. Как-то раз мать упоминала, что сестру сгубила страсть. Неужели Бэллатриса была любовницей Темного Лорда? Снейп явно что-то знал. Тонкс поежилась. Ее не пугало, что человек, которого она сама любила, носил Темную Метку, но что он имел в виду, говоря о накопившемся негативе, она понимала. В те дни, когда Снейпа вызывал Волдеморт — благо, это случалось относительно редко, он становился другим, тьма словно пропитывала его одежду. Потом он уединялся на время и после возвращался уже привычным ей человеком. Поначалу Тонкс думала, что дело в ауре Темного Лорда, но потом поняла, что это исходило от него самого. Ну, да. Недаром же он сказал когда-то, что Темную Метку просто так не ставят.
И тем не менее, о том, что он — Пожиратель, Снейп всегда говорил в прошедшем времени.
Когда Тонкс думала о нем, ее не оставляло ощущение, будто в сложном пазле не хватало нескольких деталей. Кто знает, может, ответы были там... в тех четырех годах, которые она не помнила, а Снейп всеми правдами и неправдами отказывался вернуть ей воспоминания.
Когда он пришел из лаборатории, Тонкс уже спала, вольготно расположившись посередине его не особо широкой кровати. Какое-то время он смотрел на спящую в позе морской звезды Нимфадору теплым и очень глубоким взглядом. Затем сел рядом — лечь-то было особо некуда — и долго осторожно гладил по растрепанным волосам, стараясь не разбудить.
*
А потом случилось нападение на Министерство Магии.
*
— Привет... — Тонкс стояла в дверях. Вид у нее был довольно тусклый. — Я неделю провела в Мунго. “И очень хотела, чтобы ты пришел ко мне”.
— Ты же не умирала, — холодно сказал Снейп, делая вид, что занят с какими-то бумагами.
Тонкс это проглотила.
— А если бы умирала, пришел бы? Знаешь, когда мне было лет пятнадцать, я мечтала умереть у тебя на руках, — она с усилием улыбнулась, все еще надеясь, что ей показалось.
— Знаю, — сухо сказал он.
— Я не вовремя? — ощутимо холоднее спросила Тонкс.
— Есть немного.
Тонкс захотелось хлопнуть дверью так, чтобы стены Хогвартса рухнули, но вместо этого она спокойно вошла в его кабинет. Снейп наконец поднял на нее взгляд. Холодный и пустой.
— Зачем ты врешь мне?
Снейп прищурился.
— Не надо, я и сама скажу. Я спрашивала у твоего приятеля из лаборатории. Ты же был в Мунго. И даже заходил ко мне, но какому-то совпадению, каждый раз, когда я спала!
Снейп в сердцах хлопнул ладонью по столу.
— Никогда не смей ни с кем говорить обо мне. Поняла? — он встал и раздраженно прошелся по кабинету.
— Иначе что? Сотрешь мне память?
— Идиотка! У меня нет приятелей. Любой человек в моем и твоем окружении может оказаться опасен.
— Я была аккуратна! — Нимфадора коснулась его руки, но в ответ он грубо схватил ее за плечи и впечатал ее в дверцу шкафа.
Тонкс с вызовом посмотрела прямо в глаза.
— Ты? Аккуратна?
— Да! Представь себе!
— Ты хотя бы понимаешь, что тебя убьют, если станет известно о том, что я сплю с тобой? — ему, в отличие от нее, не удавалось говорить спокойно. — И если в моей верности когда-либо усомнится Темный Лорд, то убить тебя прикажут мне. Ну зачем ты так смотришь на меня?! — И Снейп сжал ее голову руками, а потом закрыл глаза, словно взгляд Тонкс делал ему больно.
— Значит, моя детская мечта сбудется, — тихо сказала она, обняв его.
— Дурочка, — уже нежнее прошептал Снейп. — Даже если до этого не дойдет, тебя попытается убить, как минимум, Беллатриса. Ей доставит удовольствие отнять у меня что-то предположительно дорогое.
— С ней я уж как-нибудь разберусь, — прошептала Тонкс.
— Неделю назад у тебя не вышло, — напомнил Снейп.
— Знаешь, как я была хороша? Никогда такого не испытывала, мне хотелось, чтобы бой не заканчивался. Если бы я не отвлеклась на мгновение, эта стерва была бы моя. Мне показалось, что в дверях я увидела тебя...
Снейп раздраженно цокнул языком.
— И думать обо мне тебе нельзя. Ты считаешь, я единственный легилимент в Англии?
— Я научусь закрывать сознание, обещаю. Это раньше я думала, что не смогу.
Снейп чуть отстранился от нее.
— Тебе нельзя проводить со мной столько времени, — он сказал это так спокойно и уверенно, что Тонкс испугалась.
— Ты запрещаешь?
— Считай, что да. С тебя явно достаточно.
— Может, это я буду решать?
— Нет, ты как раз решить ничего не можешь. После нападения на Артура мне показалось, что ты начала осознавать, но сейчас я вижу азарт вместе рассудительности.
— Что?!
— Нимфадора, я не приходил к тебе в палату именно затем, чтобы ты не воспринимала то, что происходит между нами, как что-то серьезное. Это было очень хорошо, мне было хорошо, но у этих отношений нет будущего.
— Зачем думать об этом?
— Но ведь ты думаешь, — усмехнулся Снейп. — Я совершил ошибку, позволив тебе и себе все это. Иногда я забываю, что ты так молода и еще так неопытна. Будь ты старше и оценивая меня более критически, ты бы никогда не посмотрела в мою сторону. Даже если закрыть глаза на то, что я за человек, мне нечего тебе предложить. Ты как-то пошутила, что в архивах аврората наверняка лежит папка с моим делом. Так она там действительно лежит. Я знаю, что в отличие от твоего обожаемого Люпина, я сам поставил крест на свой жизни. Пока жив Дамблдор, я в относительной безопасности, но ничто не сможет перекрыть преступлений, которые уже были сделаны.
— Мне все равно...
— Зато мне нет. У тебя есть будущее.
В этот вечер она не осталась у него на ночь. Домой к матери ей тоже не хотелось, и Тонкс отправилась в свою лондонскую квартиру. На ступенях у подъезда она обнаружила Люпина. Он сидел, глядя куда-то перед собой, и даже не сразу заметил Тонкс.
— Привет! Ты бы предупредил, я могла и не прийти сегодня домой, — она привычно поцеловала его в щеку. Рем приобнял ее.
— Я узнал, что тебя сегодня выписывают, и решил зайти наудачу. Как ты?
Выглядел он подавленным, впрочем, возможно, сказывалась близость полнолуния. Как бы то ни было, Тонкс была ему рада. На душе было тяжело, а поговорить не с кем. Снейп словно отдалялся с каждым днем, что-то происходило, но она не понимала, что. А Рем был самым близком другом, хоть они и мало общались последние месяцы.
— Порядок. А ты мог бы и зайти навестить меня в Мунго, — укоризненно сказала она, открывая дверь.
— Так я заходил каждый день. Но твоя мать, как цербер, там дежурила, и я решил не играть с огнем.
— Ого, а я ее не видела. Надо же. Мне казалось, ко мне вообще никто, кроме врачей и Грюма, не заходил.
— Аластора она, видимо, из потенциальных женихов вычеркнула, — пошутил Ремус.
Тонкс нервно прыснула.
— А зря! Он, мне кажется, в молодости вообще огонь был!
Болтать с Ремом было легко. Они пили раз за разом убегающий кофе, говорили о Сириусе. Тонкс предполагала, что смерть школьного друга потрясет Люпина сильнее. Но похоже, единственный человек, который действительно горевал о Блэке, — это его крестник, ребенок, знавший его меньше всех. Потом Тонкс неожиданно заплакала и долго не могла остановиться. Ремус подсел к ней и, обнимая, уговаривал. Когда слезы постепенно стихли, Тонкс вдруг сказала:
— Рем, можно задать тебе нетактичный вопрос? — и не дожидаясь его ответа, спросила: — Почему ты не женат?