— Северус, присядь, пожалуйста.
Но вместо этого Снейп подошел к окну и отвернулся от директора. От его пламенной тирады проснулись даже портреты в пыльных рамах.
— Я вижу, с тобой что-то происходит, Северус, — с сочувствием произнес Дамблдор.
— Я не хочу этого, Альбус, — уже спокойнее сказал Северус, по-прежнему глядя в окно. — Просто не хочу.
— Ты дал мне слово, но теперь не хочешь выполнять свое обещание, — мягко повторил директор.
— Я просто не могу.
— В этом случае Непреложный обет, данный Нарциссе...
— Убьет меня, — усмехнулся Снейп. — Если только вы не решите вашу проблему самостоятельно. Приятный, наверное, груз: чувствовать, что от ваших действий напрямую зависит чья-то жизнь? Хотя вам ведь не привыкать. — Снейп снова начал закипать.
— Мне казалось, мы это уже обсудили, мальчик мой. Это укрепит твою позицию в глазах Волдеморта и поможет выполнить то...
— Не надо! — резко оборвал его Снейп. И Дамблдор понял, что действовал слишком грубо.
— Ты сам говорил, что я не проживу дольше года. Значит, мне остается три-четыре месяца, не больше. Как и тебе, если ты не сделаешь этого, — очень спокойно сказал Альбус.
— Зато у меня будут эти три месяца, — так же спокойно ответил Снейп.
====== 14. Силенцио ======
Мысль, с которой утром проснулась Нимфадора, была предельно проста: «Да пошел ты, Снейп, на хрен!!!»
Она сидела, свесив ноги с большой пыльной кровати под тяжелым старомодным балдахином и, как заклинание, повторяла: «Пошел на хрен! На-а-а хрен!!!»
Вчерашний вечер виделся ей абсурдным кошмаром. Жаль, нельзя самой себе стереть воспоминания, она бы не отказалась. Ей было даже не стыдно, нет. Чтобы стыдиться, надо об этом думать. А тут уж лучше сделать вид, что ничего и не было. Как это все вообще могло произойти!
Нет, с нее точно хватит. Безумие закончилось.
И прекрасно!
С такими людьми, как этот, нельзя иметь дело. Даже близко к ним подходить нельзя. Никогда больше!
Ту ночь она так и провела в доме покойного Сириуса. Поднялась в одну из пустых спален и долго лежала в темноте. По дому, шаркая тапочками, ходил домовой эльф. Он бубнил что-то под нос, кажется, бедняга думал, что разговаривает с покойной госпожой.
Жутко. Этот дом был словно создан для того, чтобы его обитатели сходили здесь с ума. Потом эльф, кажется, заплакал. Тонкс так удивилась, что на какое-то время даже забыла о собственной «драме». На цыпочках, стараясь не выдать себя, она подошла к двери и прислушалась. Оказывается, даже такое мерзкое создание, как домовик Блэков, мог любить, горевать. Словом, испытывать чувства! Зато Снейп, наверняка, за свою жизнь ни слезинки не проронил. Сухарь чертов. Тонкс опомнилась, запрещая себе даже вспоминать о нем. И стала думать о Сириусе, однако мысли снова каким-то невероятным путем возвращались к бывшему любовнику.
А ведь покойный кузен предупреждал, что Снейп тот еще придурок. Ремус отзывался о Северусе деликатнее, но тоже в негативном ключе. Надо было их слушать и по родовой традиции замутить с родственником.
Потом Тонкс вспомнила проклятого боггарта. Их тут, видимо, расплодилась целая семейка. Не ровен час, еще одного встретишь. Ну, уж нет! Еще раз проверять, что у нее там в подсознании, она не планировала.
Нет у нее там нет ничего. Ни-че-го!
Пошел-на-хрен!
В конце концов, Тонкс слезла с идиотской кровати времен, кажется, королевы Анны и поплелась прочь.
— Позорное отродье чистокровной ведьмы, которая осквернила свой род, связавшись с грязнокровкой! — встретил ее портрет матушки Сириуса в холле.
— Заткнись! А не то спалю на хрен! — рявкнула Тонкс, ткнув в холст палочкой, и навсегда покинула дом на Гриммо, 12.
Пора было возвращаться домой. Однако уже перед самой дверью своей квартирки Тонкс вспомнила, что Снейп каким-то образом следил за тем, во сколько и с кем она приходила. Как это ликвидировать, Тонкс понятия не имела. Черта с два уберешь, что он там якобы с ее согласия навертел. Проще переехать. Или забить — пусть себе смотрит. Жаль, видеонаблюдения он себе не организовал, а то Люпина она теперь гарантировано к себе притащит, и не чтобы о высоком рассуждать!
Тонкс решительно повернула ключ. И сразу же пожалела об этом.
Порядок, наведенный в холле и в гостиной, неприятно резал глаз. Мама. Все-таки наведалась к непутевой дочери. Первым порывом было сбежать, но ей же все-таки не тринадцать! Тем более из кухни навстречу уже шла высокая женщина с тяжелым взглядом и каштановыми кудрявыми волосами.
— И часто ты не ночуешь дома? — вместо приветствия спросила мать.
— Не часто, мам.
—Ты ужасно выглядишь, — Андромеда осмотрела ее с головы до ног, без лишних слов выражая разочарование.
— Спасибо. Ты, как всегда, сама доброта.
— Это из-за Люпина?
— Я отказываюсь отвечать без присутствия своего адвоката, — устало сказала Тонкс и стала раздеваться.
— Твой отец полностью поддерживает мою позицию.
— Мам, можно я сначала в душ, а потом уже на допрос? — и она сбежала в ванную.
Как же ей не хотелось сейчас видеть мать. Тонкс, как никогда, нужна была поддержка, но как раз этого Андромеда дать ей и не могла. Напротив, Нимфадоре казалось, что мать всем своим видом напоминала, что никто с ней, рохлей, возиться не будет. Никому она такая не нужна.
Когда через полчаса Тонкс вышла из ванной, высушивая абсолютно серые волосы, Андромеда повторила свою фразу, но уже без вопросительной интонации.
— Это из-за Люпина. Я всегда знала, что это плохо кончится, и говорила отцу, чтобы он не прикармливал оборотня.
Тонкс закатила глаза, спорить было бесполезно.
— Мам, у меня все в порядке.
— Ничего не в порядке! Тебе надо уехать из Англии. Увольняйся с этой идиотской работы и отправляйся на континент.
— Как хорошо, что ты все за меня решила.
— Я вижу, что с тобой происходит! Ты изведешь себя, а он не стоит твоих слез, — очень категорично проговорила миссис Тонкс. — Мужчина, из-за которого женщина так выглядит, не стоит сожалений.
Тонкс усмехнулась. Хотела бы она в это верить.
— Я передам папе.
— Твой отец никогда не заставлял меня плакать. А с Люпином ничего хорошего тебя не ждет.
— Я не видела Рема уже несколько месяцев, — честно призналась Тонкс.
— Не лги мне, я знаю, что он в городе.
— Откуда? — удивилась Тонкс.
— Грюм предупредил. Он тоже за тебя переживает.
— ДА ВЫ ВСЕ С УМА ПОСХОДИЛИ, ЧТО ЛИ? ОСТАВЬТЕ МЕНЯ УЖЕ В ПОКОЕ! — закричала Тонкс.
Безумие какое!
Неожиданно, но Андромеда прекратила наседать, однако выдавить из себя нужные слова так и не смогла.
— Ладно, мам, — вдохнула Тонкс. — Давай закроем тему.
Андромеда долго внимательно смотрела на дочь, потом тяжело вздохнула и спокойно сказала:
— Пожалуйста, Нимфадора, пусть это будет кто угодно, только не Люпин.
— Может, мне в Снейпа тогда влюбиться? — бросила Тонкс. Ей хотелось снять с души этот груз, высказать все хотя бы в виде шутки.
— С тобой вообще невозможно разговаривать! — вспылила Андромеда.
— ВОТ И НЕ РАЗГОВАРИВАЙ, МАМА! — снова сорвалась на крик Тонкс. — Ты сюда полтора года не заходила, вот и не надо было начинать!
Андромеда сверкнула глазами, молча взяла свою аккуратно сложенную мантию и вышла, громко хлопнув дверью.
Тонкс хотелось сдохнуть.
Ну погодите, будет вам всем Люпин.
В глубине души Нимфадора понимала, что просто спустила на матери пар, а ведь та сама сделала шаг навстречу, кажется, первый раз со времен вступления дочери в орден Феникса.
Мерлин.... Чертов Феникс... Нет, на этот раз точно конец всему.
Придя в себя, Тонкс первым делом наведалась к Грюму. Проще всего оказалось сказать все прямо, но не называя имен.
— Я не хочу предавать общее дело и готова на любые задания, но, пожалуйста, поймите, я не могу больше сидеть с НИМ за одним столом.